– К сожалению, мисс Макфейл, вы крайне наивны в некоторых делах. Видите ли, этот человек признан виновным в убийстве и завтра будет повешен. Он чрезвычайно опасный преступник, а казнь через несколько часов. Так что боюсь, я не смогу потревожить тюремного доктора. Да он не проживет так долго, чтобы ощутить хоть какую-то пользу от назначений нашего доктора.
Женщина замерла на мгновение. Очевидно, известие об убийстве и повешении произвело на нее впечатление, каким бы ни было ее прежнее суждение о нем. Она убрала руку, и Хейдон почувствовал себя покинутым, как будто порвалась тонкая ниточка сочувствия, соединявшая их.
– Нет!.. – Хейдон в отчаянии схватил ее руку.
В ее глазах промелькнула тревога, и он тотчас же понял свою ошибку. Нетрудно представить, каким она его видит. Избитый узник, распростертый на полу промозглой камеры. Грязный, небритый, возможно, потерявший рассудок. И такой человек пытается удержать ее силой. Хейдон со вздохом закрыл глаза и ослабил хватку, чтобы она могла вырваться, если захочет.
Однако она не вырвалась, даже не попыталась отдернуть свою прохладную руку.
– Я не убийца, – пробормотал Хейдон. Почему-то для него было очень важно, чтобы она это знала.
Несколько мгновений она молчала, глядя на него в задумчивости. Потом, повернувшись к мальчику, тихо сказала:
– Ты не поможешь мне положить его на кровать?
– Я его перенесу! – прорычал надзиратель.
– Спасибо, но я думаю, будет лучше, если именно мы это сделаем, – твердо возразила женщина.
Джек тотчас же подошел к ней, и вместе они подняли Хейдона на ноги, а затем довели до обломков кровати.
– Если вы не хотите вызывать доктора, может быть, позволите мне прислать горничную, чтобы она сегодня поухаживала за этим человеком? – сказала она, накрывая Хейдона одеялом. – Пусть проведет спокойно хотя бы свой последний вечер.
Комендант Томсон в нерешительности теребил седую бороду:
– Полагаю, в этом нет необходимости…
– Ни вам, ни вашей тюрьме не пойдет на пользу, если перед казнью он не сможет стоять на ногах, – заметила мисс Макфейл. – Это вызовет вопросы. Многим захочется узнать, как здесь с ним обращались, неужели не понимаете? – Женщина бросила уничтожающий взгляд на надзирателя.
– Что же, я не вижу вреда в том, что ваша горничная нанесет ему визит, – согласился комендант Томсон.
– Вот и хорошо. – Мисс Макфейл снова взглянула на мальчика: – Позволь представиться. Меня зовут Женевьева Макфейл, и я хотела бы с тобой поговорить.
– Я ничего не крал! – выпалил Джек.
– Меня это не интересует.
Мальчик взглянул на даму с удивлением, но тут же изобразил равнодушие.
– Тогда что же вам от меня надо?
– Я живу в Инверари в одном доме вместе с детьми, которые, как ты, пережили трудные времена…
– Я не ребенок, – перебил мальчик.
– Ах, прости. Конечно, не ребенок. Тебе, должно быть, лет пятнадцать, верно?
Юноша кивнул:
– Да, около того.
Покосившись на коменданта, женщина сказала:
– Меня интересует вот что, Джек. Может, вместо тюрьмы ты захочешь перебраться ко мне? Что ты об этом думаешь?
Джек пристально взглянул на собеседницу и пробурчал:
– Имеете в виду – как слуга?
– Нет-нет, – поспешно ответила мисс Макфейл. – Но у тебя, конечно же, будут свои обязанности, как и у всех остальных.
Джек поморщился:
– Что за обязанности?
– Ты должен будешь помогать на кухне, заниматься уборкой, стирать белье: в общем, делать все, что требуется в домашнем хозяйстве. И еще тебе придется каждый день какое-то время отдавать учебе, то есть читать, писать и считать. Ведь ты не умеешь читать?
– Обхожусь и без этого.
– Не сомневаюсь. Но я надеюсь, Джек, что учеба пойдет тебе на пользу. Так как, согласен?
Джек с минуту молчал, потом спросил:
– А я смогу уходить и приходить, когда захочу?
– К сожалению, нет. Если ты решишь жить со мной, ответственной за тебя буду я. Поэтому я всегда должна буду знать, где ты находишься. Более того, твой день будет подчинен расписанию, так что ты не
