– Тогда вы, должно быть, студентка.
– Нет. Я еще не знаю, чем заняться. – Она растерянно ему улыбнулась. – Как видите, я на распутье.
– Нам нужно в туалет, – Мелисса сорвалась е места, а вслед за ней и Марта.
– Опять?
– Папа, – простонала Марта. – Вовсе не обязательно считать.
– Извини. – Он вновь повернулся лицом к Эмме, женщине на распутье, которая наверняка нуждается в работе.
Официантка принесла поднос, полный стаканов со сливками, и «женщина на распутье» взялась расставить их на столе, снабжая каждый стакан соломинкой и салфеткой. Официантка пообещала принести остальное через минуту.
– Спасибо, – поблагодарил ее Мэтт и снова обратился к Эмме Грей:
– Что за распутье?
– Это неинтересно, – сказала она, очищая свою соломинку от налипшей бумаги.
– Нет, интересно. Очень.
Скажи мне, что ты няня. Скажи мне, что ты воспитатель в детском саду. Скажи мне, что ты любишь лошадей и устала от городской жизни.
– Да, вы правы, – сказала она, окуная соломинку во взбитые сливки. – Я собираюсь искать работу.
Мэтт сделал глубокий вдох. Итак, она не мать семейства.
– Вы умеете готовить?
– Немного.
– А ездить на лошади?
Она вздрогнула:
– С малых лет.
Он не колебался ни минуты. Он не мог упустить шанс. Родственницы обещали помочь, но им трудно будет сдержать обещание. Рут раньше помогала, но теперь у нее артрит. Стефания забрала было девочек к себе в Омаху, однако он не смог вынести разлуки с ними. Он сказал обеим женщинам, что наймет помощницу по дому. Все ополчатся против него, если он не привезет из города хоть одну соискательницу.
– Хотите работать на моей ферме?
– Простите?
– Вы хотите работать на моей ферме?
Ее улыбка погасла.
– Работать кем?
– Я приехал в город, чтобы купить трактор и нанять работника. Мне нужна домохозяйка. Няня, если вам так больше нравится.
– Вы обращались в агентство по найму?
Пришлось выложить всю правду:
– Довольно стожно найти того, кто готов жить вдали от города. Часть лета девочки провели с моей сестрой в Омахе, но теперь они вернулись домой. Непросто в течение трех лет в одиночку и ферму содержать, и детей растить.
Она пристально смотрела на него своими зелеными глазами и, поколебавшись, спросила:
– А миссис Томсон?
– Она умерла. Мне помогала с детьми моя тетка, Рут, но у нее хронический артрит, и теперь ухаживать за девочками для нее слишком тяжело.
– Примите мои соболезнования.
Он понял, что это касалось не хвори тетушки Рут.
– Да, вот такие дела.
Девочки вернулись в сопровождении официантки, которая несла поднос с их обедом.
– Не сердитесь на мои слова, – сказал он Эмме. – Было просто безумием предлагать вам все это.
Она промолчала и начала будить Макки, чтобы та проснулась и съела свой гамбургер. Мэтт стал деловито-оживлен: предлагал каждому кетчуп и горчицу, следил за тем, чтобы стаканы со взбитыми сливками не оказались слишком близко к краю стола и не опрокинулись кому-нибудь на колени. Он видел краем глаза, как Эмма раздала девочкам салфетки, и рассеянно слушал девичий щебет о том, кому нравятся помидоры, а кому нет.
Что ж, он сделал попытку, но она не ответила – ни согласием, ни отказом. Если б было чуть больше времени, может, удалось бы уговорить ее. Теперь же это безнадежно.
Марта сочла своим долгом сводить сестер в туалет, покуда папа расплачивается за еду. Ее обязанностью как старшей сестры было держать Макки за руку, чтобы та по дороге не потерялась. И еще
