– Серая, как… дождь.
Мэтт покачал головой. Господи, о чем они говорят?
– Нам нужно идти.
Женщина нагнулась и освободила колени от объятий Макки, а потом подхватила малышку на руки. Она повернула лицо к Мэтгу, ожидавшему совершенно иного: он думал, что она уйдет. И еще и думал, что сердце в его груди будет биться спокойнее.
– Если хотите, я помогу вам с покупками, – предложила развенчанная «принцесса». – Мне сейчас нечего делать. Разве что куплю себе что-нибудь приличное из обуви. – Она улыбнулась. – Практичное, теплое, непромокаемое.
Она явно посмеивалась над ним. Мэтт не стал отвечать улыбкой на улыбку и, если бы не Макки у нее на руках, предпочел бы уйти прочь. Воспитание трех девочек требует серьезности. – Вы возьмете мои вещи, мистер… э…
– Томсон. Мэтт Томсон. С фермы «Три грека».
– Рада познакомиться, – сказала Эмма. Маккензи положила голову ей на плечо и за крыла глаза.
– Я тоже рад знакомству с вами, леди.
Он не мог отвергнуть предложение о помощи, даже если исходило оно от женщины в бальном платье и с манерами насмешницы. С его стороны было глупо думать, будто он сможет подобрать одежду и обувь для трех дочек один, однако у него хватило ума признать свою ошибку. Он подхватил сумки, и тут как раз появилась Марта со стопкой одежды в руках.
– Я готова, – сказала она.
– А ну-ка, покажи, что ты выбрала, – попросил он, зная, что в этой стопке наверняка ему понравится не все. Старшая дочь театрально вздохнула:
– Привыкай к тому, что я взрослая.
– Неужели? Что ж, возможно, со следующего года, когда тебе исполнится восемь. Познакомься: это Эмма, она согласилась нам помочь.
Он переложил поклажу в одну руку, а другой прижал к себе Маккензи. Девочка не протестовала, потому что у нее слипались глаза. Эмма пристально посмотрела на Мэтта.
– Каковы правила, ограничения, рекомендации?
– Правила? – Он убрал прядь волос Макки со своих губ.
Эмма вздохнула:
– Я имею в виду, мистер Томсон, сколько денег вы можете потратить?
– Мои средства довольно ограниченны, приходится думать о цене.
Она кивнула в знак понимания.
– Разрешите мне уточнить размеры Макки, и больше мы ее не потревожим. – Она приблизилась – пожалуй, даже слишком, по мнению Мэтта Томсона, – и осмотрела этикетку на сарафане его дочери. Потом поздоровалась за руку с Мартой, назвала себя ее личным консультантом по покупкам и забрала стопку одежды. Потом повернулась к Мэт-ту:
– Вы можете пока отдохнуть, мистер Томсон. Мы дадим вам знать, когда все будет готово. Итак, леди, какие ваши любимые цвета? Марта, примерь все это, а я посмотрю, идет ли тебе.
Мэтт проложил себе сквозь толпу дорогу назад к стулу, который, по счастью, был еще свободен. Он устроил поудобнее уснувшую дочь у себя на руках, сдвинул к ногам вещи, и облегченно прислонил голову к зеркальной колонне. Он не понимал женщин и не надеялся их понять, но в эту минуту его, безусловно, радовала любовь представительниц прекрасного пола к покупкам.
– Ты можешь в них сесть?
Старшая девочка – хрупкая красавица с темными волосами, стянутыми в конский хвостик, – села на скамью в примерочной.
– Ага.
– Но жмет?
– Почти нет, – ответила девочка, поколебавшись. Эмили протянула ей джинсы другого покроя:
– Примерь эти. В джинсах должно быть удобно, иначе какой смысл их носить, не так ли?
Марта улыбнулась:
– Хорошо, что советчик вы, а не отец. Отцы иногда нуждаются в помощи, а собственный отец уж точно.
Нет, она не будет думать о своем отце. Без сомнения, он сейчас разыскивает ее по всему Чикаго, хотя она оставила сообщение на его автоответчике, перед тем как сесть в самолет: «Я хочу исчезнуть на несколько дней. Я люблю тебя. Мне очень жаль».
Но ей не за что жалеть себя. Вот Кен из тех, кто достоин жалости.
Нет, о Кене тоже не стоит думать. Она обернулась к девочке, рассматривавшей себя в зеркале. Если Мелисса будет столь же покладиста, как ее старшая сестра, они управятся за двадцать минут.
А что она будет делать потом, весь оставшийся день? Всю оставшуюся жизнь?
– Эти лучше, – заявила Марта, садясь на скамью.
– Замечательно. Пойдем взглянем, какие у них есть еще цвета, и выберем подходящие джинсовые
