– Первый раз в первый класс, – Надя тихонько вздохнула.
Погода сегодня пасмурная, но дождь, слава богу, притаился в тучах и пока выжидал. Школа была в двух шагах от дома, чему Маша несказанно радовалась. Она заметно волновалась, Надя тоже. Видеокамера в руках у Маши слегка подрагивала. Снимали все. Детей, учителей, школьные коридоры, классы…
Хорошенькое личико Сони сегодня такое серьезное. Хотя, ревнивые взгляды на ровесниц она тайком бросала. Маша улыбалась. Все у нее хорошо, у ее замечательной дочки, мама с Надей постарались.
– Папе будешь звонить? – тихо спросила Надя.
– Не знаю. А надо ему это?
– Не знаю.
И все-таки она позвонила. Володя теперь жил неподалеку от тестя-банкира, на Рублевке, как он сам обмолвился в одном из редких разговоров с Машей по телефону. И все у него было замечательно, так что лучше, казалось, и быть не может. Бизнес развивался, дочери, рожденные в законном браке, учились: одна за границей, другая в Москве, в элитной школе, жена блистала на светских раутах, тесть владел крупным банком.
– Привет, – глупо сказала она в телефонную трубку, услышав его деловое «слушаю», и отчего-то разволновалась.
– Здравствуй.
В его голосе было напряжение. Маша невольно вздохнула. Столько лет прошло и она, кажется, никогда ни о чем не просила, а он все равно считает ее вымогательницей, дрянью, и откровенно побаивается.
– Я звоню из школы, – сказала она. – Соня пошла в первый класс.
– А… – протянул он.
– А как у тебя?
– Все нормально. Извини, я занят. У меня совещание, – торопливо сказал Владимир Васильевич.
– Я поняла. Что ж, до свидания.
– Всего хорошего.
Отбой. И зачем только она позвонила?
– Ну, как? – спросила Надя. – Впрочем, я все вижу по твоему лицу.
– Ну, не нужны мы ему! Не нужны!
– Я удивляюсь твоему упрямству. Это же было понятно с самого начала!
– А вдруг Соня спросит о папе? Ты посмотри, посмотри! Сколько здесь мужчин!
– Надо было позвонить Мише.
– Выдавать за отца чужого мужчину?
– Ну, какой же он чужой! – всплеснула руками Надя. – Он же любит тебя!
– Любовь – это еще не повод для отцовства.
– Где ты этого нахваталась?! – рассердилась Надя. – Тоже мне: разочарованная жизнью женщина! У тебя сегодня счастье, а ты стоишь с кислым лицом! Из-за какого-то мужика! При том, что у тебя есть такой замечательный…
– Миша придет вечером, – оборвала она хвалебную Надину речь. Она и сама знает, что замечательный, но не в этом дело. – У него работа.
– Ну, ради тебя и Сони он бы отпросился.
– Отпросился! – рассмеялась она. – Он сам начальник! Ох! Я так переживаю!
– Успокойся. Соня – умная девочка, не по годам. Все будет хорошо.
– Ты повторяешь это, как заклинание!
– А как иначе тебя успокоить?
– У меня такое чувство, будто что-то должно случиться. – Она нацелила видеокамеру на первую Сонину учительницу. Кадры для семейного архива.
– Но почему же непременно плохое?
– Ну, а что хорошего может со мной случиться?
– Да ты пессимистка! – покачала головой Надя. – Подумай, какой день сегодня! Наша Соня пошла в первый класс! Уверена – она будет отличницей!
– Она – вертушка. На месте не усидит.
– Да хватит тебе причитать! – Надя рассердилась всерьез. – Ты словно ищешь повод, чтобы расстроиться! А ну, прекрати! Понаставила себе заборов!
Маша вздохнула. Сердце ныло. Может, виной всему дождь? С утра собирался и вот вам, пожалуйста! Возвращаться придется, прикрывшись зонтами.
И все равно: сегодня у нее праздник. У нее, у Нади, у Сони. Они пошли в первый класс. Они выросли.
…Предчувствие Машу не обмануло. На следующий день шеф-редактор Лариса, дородная, властная дама, вызвала к себе в кабинет и начала разговор издалека:
– Ну, как Соня? Понравилась тебе ее первая учительница?
– Главное, чтобы она Соне понравилась.
– Как она: молодая, старая?
– В возрасте. Лет сорока. Лариса рассмеялась:
– Ну, спасибо тебе!
– Ой, извини! Я и забыла что тебе сорок!
– Сорок пять. Да нормально все. Я в твоем возрасте тоже думала: ой, сорок, это же кошмар! Конец света! Все сорокалетние женщины казались мне старухами. А сейчас думаю: вся жизнь впереди. До пенсии еще пахать и пахать! Ты, вот что…
«Перейдем к делу», – догадалась Маша.
– … надо взять интервью.
– У кого?
– У Ильи Богатырева. Если ты не в курсе, это известный актер.
– Нет! Почему я?!
– Потому что ты лучше всех справишься. Это должно быть развернутое интервью, подробное, интересное. Его фото будет на обложке ноябрьского номера.
– Это с какой стати?
– На экраны выходит фильм, где в главное роли – Богатырев.
– Он же сериальный актер!
– Вырос до полного метра, как видишь. У нас уже был репортаж со съемок, теперь надо осветить премьеру. Бюджет картины солидный, режиссер маститый, да и Богатырев – красавец! – с чувством сказала Лариса.
– Секс—символ, – с иронией заметила Маша.
– А что? Не так?
– Ты же знаешь: я терпеть не могу этих накачанных молодчиков со смазливыми физиономиями! У него же мозги – с грецкий орех!
– Зато бицепсы – с кокосовый!
– Небось, фильм – боевик?
– А ты что хотела? Чтобы он со своими кокосами снялся в мелодраме?
– С какими такими кокосами? – прищурилась Маша.
– Не говори пошлостей, – хихикнула шеф-редактор. – Ты радоваться должна: познакомишься с таким человеком!
– Он не человек, а жеребец!
– Да по нему полстраны умирает! А может и больше, если учесть, что у нас женщин гораздо больше, чем мужчин. Согласно статистике.
– А почему ты сама не возьмешь у него интервью?
– Понимаешь, надо написать так, чтобы читатели, не только женщины, но и мужчины, почувствовали к нему симпатию. Чтобы у них в душе возникло хорошее, светлое чувство. И чтобы он казался умным.
– Ты много от меня хочешь. Хорошее светлое чувство не может возникнуть при виде Ильи Богатырева. Сексуальное влечение – это может быть и хорошее чувство, во всяком случае, нужное, но уж никак не
