Полчаса назад майор и капитан разделились, Пучков остался наблюдать за станционной платформой, а Искандеров обследовал вагоны.
– Все купе проверить невозможно, – с ходу забубнил капитан. – Во многих народ заперся, пыхтят и не открывают. Все пьяные, нахальные, я чуть по лицу не схлопотал, товарищ майор.
– Ясен хрен, праздник. А мы с тобой трезвые и смирные.
– Да, – растерянно подтвердил Юсуп Искандеров.
– Потому и выделяемся, скоро на нас пальцами будут показывать. – Майор хмуро в упор взглянул на капитана и рявкнул: – Праздник сегодня, понял!
Капитан поскреб затылок, забегал глазками.
– Можно на вокзал двинуть, там буфет недорогой.
– Пост нельзя оставлять. В вагон-ресторан сгоняй. Покажешь вот эту корочку, – майор извлек из кармана удостоверение ОБХСС (Отдела борьбы с хищением социалистической собственности). – Для торгашей больше не требуется. Возьмешь бутылку «Столичной» и закуску. Будут вякать, скажешь, что на экспертизу.
Капитан понимающе ухмыльнулся и затрусил к вагону. Вскоре он вернулся, и офицеры стали пить водку из горлышка, передавая бутылку друг другу и закусывая сухими бутербродами.
– Чего соленых огурцов не взял? – спросил Василий Иванович, подкручивая усы вверх.
– Сунули пакет. А я не посмотрел, что там. Сбегать?
– Нет, я так. Сырокопченая колбаска тоже хороша. – Пучков глотнул, удовлетворенно крякнул и отхватил зубами половину бутерброда с колбасой. – Я чувствую, что наши клиенты где-то рядом.
– Так точно, – принимая бутылку, кивнул Искандеров, осторожно пригубил, сморщился, отчего глаза превратились в узкие щели. – Когда я возвращался с пакетом, мне показалось…
– Что тебе показалось?
– Вроде как грива ее мелькнула, той девчонки, Кушнир. Я хорошо запомнил ее волосы. Только…
– Да не тяни ты!
– Она была одета в местный узбекский балахон.
– Вот видишь, нестыковочка. А парень шустрый рядом был?
– За руки ее поддерживали два кавказца.
– Тоже не то.
– Но прическа очень похожа.
– Куда они направились?
– По-моему, в поезд.
– По-моеемууу… Проследить не мог?
– Я же с пакетом был и бутылкой. И не было уверенности, что она.
– Так Кушнир или нет?!
– Теперь кажется, что это была Кушнир, только переодетая. Волосы уж больно специфические.
– Ясен хрен, не блондинка. – Майор сделал из бутылки два продолжительных глотка, шумно выдохнул и обтер губы. Его глаза покраснели и налились злобной усталостью. – Евреи, кавказцы, прибалты, как они мне все надоели. Эстонцы в каком вагоне едут?
– В первом.
– Среди них тоже затесались враги. Кошелев об этом говорил. Здесь, Юсуп, сплошное скопище врагов и диверсантов! И нам надо вычислить наших клиентов и уничтожить их любой ценой! Таков приказ, который мы должны выполнить в ближайшие сутки. Ты согласен?
Захмелевший Искандеров одобрительно кивнул. Пучков хмуро задумался.
– А на кой черт нам их вычислять? Сегодня одних лови, завтра других… Враги – они и есть враги! Одни явные, другие замаскированные. Одни уже сейчас показали свою звериную харю, другие сделают это завтра. – Василий Иванович оживился и бодро подмигнул Юсупу: – Так, говоришь, девчонка в поезде?
– Так точно. Только вагон не знаю.
– И не надо. Эстонцы и грузины тоже там. Всех разом и…
Василий Иванович повеселел, теперь он знал, о чем доложит подполковнику Кошелеву. Радикальное средство от головной боли – гильотина. А для уничтожения врагов страны, собравшихся в поезде, тоже есть быстрое решение.
39. Убийственное условие
Тихон Заколов вскочил после падения, когда скамейка, на которой только что сидела Тамара Кушнир, была уже пуста. Он бросился к складским ангарам, куда, казалось ему, скрылись похитители вместе с девушкой, но путь ему прегородил лысый господин лет сорока с удлиненными бакенбардами. Орлиный нос, гордая посадка головы и тонкие кисти рук с ухоженными ногтями делали его похожим на грузинского аристократа из исторических кинофильмов.
– Не торопитесь, так можно и шею свернуть, – спокойно предупредил незнакомец.
Тихон отпихнул досадное препятствие, намереваясь продолжить погоню, но лысый цепко схватил его за запястье.
– Бесполезно, Заколов. Так вы девушку не вернете.
Тихон удивленно повернулся к назойливому господину, обратившемуся к нему по фамилии:
– Кто вы?
– Я предлагаю другой вариант, – невозмутимо продолжил незнакомец.
Заколов с сожалением осознал, что бежать сломя голову неизвестно куда действительно бесполезно, и повторил вопрос:
– Кто вы?
– Я очень хорошо знаю Тамару Кушнир и, поверьте, не желаю ей ничего плохого.
– Я хочу знать, с кем разговариваю?!
– Хорошо, я удовлетворю ваше любопытство. Позвольте представиться: главный редактор газеты «Молодежь Востока» Орбелиани Давид Вахтангович. – Стройный господин чопорно поклонился, словно знакомился на светском приеме.
– В этой газете печаталась Тамара?
– Совершенно верно.
– Ах так! Что же вам нужно?
– То же самое, что и вам с Томой. – Орбелиани хитро прищурился.
– Что же? Говорите быстрее!
– Сущая безделушка – череп Тимура.
– Ну так ищите его! При чем здесь девушка?
– В том-то и загвоздка, что я не знаю, в каком направлении двигаться дальше.
– Она тоже не знает.
– Она нет, а вот вы…
– Я тоже не знаю!
– Это пока. Пока у вас нет вот этой вещицы. – Орбелиани извлек из кармана желтую монету, найденную на шпиле минарета Калян.
Тихон вскипел от злости и схватил редактора за грудки:
– Это вы подло ударили меня по голове и забрали монету!
– Здесь вы ошибаетесь. Я даже не знал, что с вами приключилось столь печальное происшествие.
– На минарете Калян меня ударил человек в плаще. Рядом была Тамара.
– Значит, у меня алиби. Девушка меня бы узнала. Даже со спины и в плаще. – Давид Вахтангович попытался стряхнуть руки Заколова. – Не надо применять силу. Один мой родственник сказал, что у вас главное оружие – голова.
– Ваш племянничек, Зураб Орбелиани! Это он дрался со мной на крыше минарета?
– Совершенно верно, он. Хотите еще раз сразиться со своим учителем, бегите, догоняйте. Но с ним еще один мой племянник, Гиви, а он не столь благороден и к тому же страшно зол на вас.
Тихон разжал пальцы, стискивавшие лацканы костюма Орбелиани.
– Что вы хотите?
– Я хочу, чтобы вы разгадали головоломку на этой монете. В обмен на разгадку я отпущу девушку.
