– Ну, так чего, братва? В смысле, делать чего будем?
– Наверное, куклу надо все-таки вернуть, – предложила Натэла.
– Кому вернуть? – хмыкнула Юлька. – Если что-то в окно кидают, значит, оно не нужно. Может, нам еще мусор с помоек обратно по квартирам растаскивать?
– Кукла не мусор, а вещь. Она могла нечаянно упасть.
– Если бы нечаянно, она бы прямо под окном, на асфальт упала, – буркнул молчавший до сих пор Батон. – А ее пульнули как гранату… до середины клумбы.
– А кто пульнул? – нахмурилась Юлька. – Сова или та… рыжая?
– Сова как раз звонить убежала, еще не вернулась. И потом, она ж старая, до клумбы бы не докинула…
– Моя бабушка попадает в дартс с шести метров, а ей почти восемьдесят, – задумчиво произнесла Натэла.
– Твоя бабушка – мастер спорта? – заинтересовалась Юлька.
Натэла молча покачала головой и сказала:
– Может, в милицию позвонить?
– Не надо! – завопила Юлька, обменявшись паническим взглядом с Атамановым. – Нас с Серегой заберут за это самое… за незаконное вторжение! И потом, рыжей-то нет, значит, она живая. И из обморока сама встала. Что мы в милиции скажем? Что куклу нашли?
– А чего она такая тяжелая? – вдруг спросил Батон, взвешивая куклу на ладони.
Игрушка тут же пошла по рукам, и все убедились: действительно тяжелая.
– Дайте сюда, – протянул руку Атаманов. Деловито потряс куклу и объявил. – Сейчас я ее раскурочу.
– Только осторожно! Красивая же! – запищали девчонки.
Атаманов кивнул и со всей возможной деликатностью расковырял куклу со спины. Открылась она неожиданно легко. Встряхнул – и прямо под ноги завизжавшей Белке покатились три кольца и большие, заискрившиеся под закатными лучами серьги. За ними змейками вытекли два браслета с голубыми и зелеными камнями, солидно стукнула о крышу гаража брошь – букет гладиолусов, тоже вся усыпанная сверкающими камешками, выскользнула диадема с зеленым камнем в виде ограненной капельки. Последним появилось колье – переплетенные виноградные грозди из зеленых и золотистых камней. На месте самой большой виноградины зияло пустое гнездо: камня в нем не было.
– А-а-ах… – хором вздохнули девчонки.
Батон машинально прикрыл сокровища широкой ладонью, но тут же был обруган («Не тронь! Сломаешь! Дай посмотреть!») и оттерт в сторону.
– Мамочки, да что ж такое… – пролепетала Полундра, осторожно, как до раскаленного, дотрагиваясь пальцем до кольца с большим густо-фиолетовым камнем.
Брошь играла льдистыми гранями, переливаясь голубоватым и синим. Тяжелые серьги со старинными неудобными «рыболовными» крючками сумрачно поблескивали таинственной зеленью камней. Колье искрилось в свете заходящего солнца бриллиантовым блеском.
– Та-ак… – хрипло сказал Атаманов. – И… кому все это возвращать? И вообще, куда теперь все это девать?
Ответа ни у кого не было. Батон яростно тер ладонью затылок. Белка, зажмурившись, тихонько пищала – то ли от страха, то ли от восхищения. Юлька сидела с остановившимся взглядом и лихорадочно пыталась определить размеры свалившейся на них катастрофы. Одна Натэла сохраняла спокойствие. Обведя всех взглядом темных глаз, она тихонько предложила:
– Надо драгоценности как следует спрятать.
– Куда?!! – хором завопили все.
– Наверное… назад в куклу?
Юлька открыла рот. Закрыла. Опять открыла и придушенным голосом сказала:
– Гениально! Круто! Круче некуда! А куклу саму куда? Я лично ее домой не возьму! Из-за них Сова, может быть, рыжую тетку придушила, труп где-то спрятала, а я тут буду…
– Бэл-лоч-ка!
Негромкий нежный возглас, послышавшийся снизу, поверг компанию на крыше гаража в панику. Атаманов выронил куклу, которая покатилась к краю крыши, где ее едва успел поймать Батон. Полундра упала животом на сверкающую горку драгоценностей, Натэла с достоинством прикрыла подолом платья лежавшее рядом кольцо. Белка с вытаращенными от испуга глазами свесилась через край крыши.
– Что, Соня? Я здесь!
– Бэллочка, опять ты забралась на гараж? Кажется, мы с тобой договаривались, и ты обещала… Ты занималась? Ты обедала? Ты была на сольфеджио? Что сказала Нина Аполлодоровна? Как твои тридцать вторые у Шопена?
– Господи… – вздохнула Юлька, с искренним сожалением взглянув на подругу. – Хорошо, что у меня старшей сестры нету…
– А у меня есть еще три старших брата, – задумчиво сообщила Натэла.
– Два здесь, а третий где? – неожиданно заинтересовался Атаманов.
– Зурико сейчас служит на границе. Он… очень хороший.
– Небось твой Зурико тебя сольфеджией не мучит, – проворчал Серега, глядя на то, как Белка, торопливо бормоча: «Я уже иду, Соня! Тридцать вторые получаются», – слезает с крыши и бежит к подъезду. – Полундра, а чего она своей Соньки так слушается? Она же сестра, а не мать. Белка ей подчиняться не обязана.
– Ха! Ну да, не мать, но Сонька ее на пять лет старше. Мать все время за границей мастер-классы дает, ее в Москве-то не бывает почти, а Сонька Белку и в детский сад водила, и в школу, и в музыкалку. И в консерваторию засунет, я точно знаю!
– Вот счастье-то привалило… – хмыкнул Атаманов.
Белка, печально помахав друзьям рукой, скрылась в подъезде. А кучка драгоценностей по-прежнему поблескивала гранями камней в лучах падающего за тополя солнца. И с этой кучкой по-прежнему следовало что-то делать.
– Надо их разделить, – предложил вдруг Батон. – Каждый возьмет понемножку. Всех сразу-то не передушат.
– Кто? – вздрогнула Юлька. – Кто не передушит?
– Сова. Или рыжая. Мало ли…
Полундра передернула плечами, посмотрела на Атаманова и наотрез отказалась нести домой чужие драгоценности.
– Ладно, давайте все сюда, – подумав, объявил Серега. – Спрячем на нейтральной территории.
Что имел в виду Атаманов, стало понятно, когда он с куклой в руках исчез в замаскированном высоченной крапивой пролазе между гаражами. Там, на небольшом, заросшем травой и кустами пустыре, среди ржавых ящиков и мусора, можно было спрятать что угодно, и отыскать это могла бы только археологическая экспедиция лет триста спустя.
Вернулся Серега быстро, обвел друзей суровым взглядом и сказал:
– На всякий случай сообщаю: украшения под ржавым ящиком возле зеленого гаража, на котором написано… – Он покосился на Натэлу, почесал в затылке и не очень уверенно закончил: – В общем, слово написано.
– Какое? – ничего не понял Батон.
Атаманов, нагнувшись, сказал ему какое. Батон так же шепотом передал слово Юльке, которая для приличия поморщилась. Натэла внимательно смотрела на новых друзей. Затем ровно, без обиды спросила:
– Вы мне не доверяете?
Атаманов и Батон растерянно переглянулись и дружно полезли пятерней в затылки. Юлька сложилась в приступе хохота, а когда разогнулась, все еще давясь смехом, пальцем на пыли написала для Натэлы широко известное слово. Прочитав, та слегка покраснела и коротко сказала:
– Понятно.
