на грудь, прошептала слова благодарности за дружбу и снова пообещала встретиться с ним в следующей жизни. Крошечная ересь, конечно, но, надеюсь, Бог не следит за каждым моим шагом.
Бонх поднял дрожащую руку и погладил меня по волосам. После чего я резко встала и ушла туда, где смогла побыть наедине с моей печалью о человеке, который, казалось, никогда не был мне слишком близок и, тем не менее, был движущей силой всей нашей жизни. Когда слезы перестали течь, я поняла, что никогда больше не буду снова той же Дремой, что прежде. И что До Тран наверняка порадовался бы, узнав об этом.
47
Самая большая проблема, с которой предстояло столкнуться в связи с эвакуацией, была та, которая всплывала каждый раз, когда Отряд покидал насиженное место, где оставался достаточно долго. Корни, которые нужно было вырвать. Связи, которые предстояло обрубить. Люди, создавшие для себя какое-то подобие нормальной жизни, которые должны были расстаться с ней.
Некоторые просто не уйдут.
Некоторые из уходящих проболтаются о том, куда держат путь.
Номинально Отряд состоял примерно из двухсот человек, треть из которых вообще жили не в Таглиосе, а в разбросанных вокруг селениях. Они смогут помочь братьям в дороге. Это очень походило на то, как действовали Обманники. Частично такая ситуация создавалась и поддерживалась ими намеренно, недаром Обманники столетиями разрабатывали для себя способы выживания.
Наши курьеры заблаговременно сообщили кодовое слово всем братьям, проживающим за пределами города, вместе с предостережением о том, что надвигаются тревожные времена. Никому из них не рассказывали, что именно должно произойти, просто предупредили, что грядут перемены, и немалые. Получив кодовое слово, они поняли – началось.
Вскоре следом за курьерами отправится в путь и большинство остальных людей, небольшими группами, чтобы не привлекать внимания, все так или иначе замаскированные. Те, кто уйдут последними, будут действовать с максимальной осторожностью. Все уходящие пройдут через целую серию проверочных и сборных пунктов, на каждом из которых им сообщат лишь, каков следующий пункт назначения. Основная надежда возлагалась на то, что, прежде чем Душелов спохватится, большинство наших людей уже просочится за пределы города.
Никто не принуждал и не наказывал тех, кто решил не уходить, – лишь бы они остались верны интересам Отряда. Невредно иметь агентов в городе после того, как Отряд уйдет.
И это тоже в большой степени напоминало тактику Обманников, которой они придерживались на протяжении столетий.
Дымовые «картинки» будут и после нашего ухода возникать то там, то здесь. Основное предпочтение мы отдали демону Ниасси, из-за того, что он производил такое угнетающее впечатление на Серых и, соответственно, на их активность. Тем, кто останется в городе – я не знала точно, кто это будет, ведь мне предстояло уйти одной из первых, – придется организовать несколько беспорядочных нападений, погромов и актов вандализма. Такая устрашающая кампания террора, которая должна была достигнуть пика во время Друга Пави. Если Душелов клюнет на эту наживку, она потеряет немало времени, устраивая нам засады в городе.
Если же нет, даже каждый купленный такой ценой час позволит братьям уйти чуть дальше по своему пути, прежде чем до Протектора дойдет, что мы снова сделали неожиданный ход. И даже тогда, по моим расчетам, она не сразу найдет место, где мы скрывались столько лет.
48
Мой отряд первым покидал Таглиос. Мы отправились в путь тем самым утром, когда умер Бонх До Тран. Со мной шли Нарайян Сингх, Лозан Лебедь, Радиша Драх, матушка Гота и дядюшка Дой, Речник, Икбал Сингх с женой Сурувайей, двумя детьми постарше и грудной малышкой, и его брат Ранмаст. Кроме того, у нас было несколько мелких коз, нагруженных сумками, цыплята, связанные спинами, два осла, на которых по очереди ехала Гота, и повозка. Ее тащил вол, которому мы по мере сил постарались придать как можно более понурый и запущенный вид. Почти все так или иначе замаскировались. Шадар постригли волосы и бороды, семейные облачились в одежды ведны. Я так и осталась веднаиткой, но простилась с мужской одеждой. Зато Радиша, напротив, превратилась в мужчину. Дядюшка Дой и Лозан Лебедь обрили головы и стали Бходи. Лебедь выкрасил кожу в темный цвет, но, к сожалению, никакие ухищрения не позволили ему изменить голубизну своих глаз. Готе пришлось позабыть о своих замашках нюень бао.
Нарайян Сингх никаких изменений не претерпел – в сущности, он и так был неотличим от тысяч других, выглядевших в точности также.
Смотрелись мы, конечно, странновато, но кого только не встретишь на пути? Попадались и более причудливые группы людей. К тому же, все вместе мы сходились только на стоянках. По дороге мы растягивались почти на полмили – один из братьев Сингх впереди, другой замыкал шествие, а Речник все время держался рядом со мной. У каждого из братьев Сингх было по устройству, которые состряпали для них Гоблин и Одноглазый. Если Нарайян, Радиша или Лебедь достаточно далеко отклонятся в сторону от линии, соединяющей эти штуки, горло нарушителя начнет стягивать удушающее заклинание.
Никто из этой троицы об этом не знал. Как предполагалось, сейчас мы все стали друзьями и союзниками. Но друзья тоже разные бывают – одним я доверяла больше, чем другим.
На Каменной дороге, построенной Капитаном между Таглиосом и Джайкуром, мы вообще никому не попались на глаза. Однако такая уйма народу, да еще с младенцем, и повозкой, и постоянными веднаитскими молениями, и черт знает чем еще, быстро передвигаться не может в принципе. Да и погода не благоприятствовала. Я почувствовала, что просто заболеваю от бесконечного дождя.
В последний раз я путешествовала по Каменной дороге на огромном черном жеребце, который, в общем даже без спешки, за сутки покрыл расстояние между Таглиосом и Годжей на реке Мейн.
По прошествии четырех дней после выхода из города мы были все еще далеко от моста у Годжи – первого «бутылочного горлышка», где нас могла подкарауливать опасность. Именно в тот день дядюшка Дой сообщил, что мы находимся неподалеку от места, где он спрятал копию Книги Мертвых. Меня это известие отнюдь не обрадовало.
– Проклятие! Я надеялась, что это дальше. Как мы будем объяснять наличие книги, если нас остановят?
Дой улыбнулся.
– Я – жрец. Проповедник. Вся ответственность будет на мне. – Несмотря на трудности, он был счастлив. – Пойдем, поможешь мне достать ее.
– Что это такое? – спросила я два часа спустя.
Мы оказались в месте, больше всего напоминающем старые ночные кошмары Мургена о Кине. Оно было ограждено частоколом длиной двадцать ярдов.
– Кладбище. Во времена хаоса, еще до того, как появился Черный Отряд, одна из армий тенеземцев использовала это место сначала для лагеря, а потом для захоронения погибших. Они посадили эти деревья, чтобы скрыть могилы и памятники от вражеских глаз. – Заметив испуганное выражение моего лица, он добавил: – у них были свои похоронные обряды.
Это я знала. Мне даже случалось быть свидетельницей подобных обрядов. Но никогда прежде мне не приходилось ощущать такую плотную атмосферу печали.
– Тут все дело в заклинаниях, которые и призваны вызывать такое тягостное ощущение. Тенеземцы надеялись выиграть войну, вернуться и устроить тут мемориал. А до тех пор, так они хотели, пусть люди держатся подальше отсюда.
– Ничего не имею против. У меня просто мурашки по коже бегают.
– Не бойся, ничего плохого не случится. Пойдем. Это должно занять не больше нескольких минут.
Так и произошло. Или почти так – все продолжалось чуть-чуть дольше. Пришлось открывать дверь одного из этих чудных захоронений и выкапывать узел, завернутый в несколько слоев промасленной кожи.
– Это место стоит того, чтобы его запомнить, – сказал Дой, когда мы двинулись обратно. – Люди, живущие поблизости, избегают его. А нездешние вообще о нем не знают. Хорошее укрытие. Тебе понравится и Роковой Перелесок.
– Я была там. Он мне тоже не понравился, но в тот раз мне было не до того, чтобы анализировать свои
