подходами к селению. В церкви нам пасти уже некого!
– Добро, Леня! Возвращаюсь на позицию. Конец связи!
Отключив рацию, прапорщик взглянул на Каштанова.
Тот зло бросил:
– Сука мусорская!
И отвернулся от бойца спецназа, сморщившись. Боль в перебитых ногах пылала нестерпимым огнем.
Это понимал и прапорщик. Он достал боевую аптечку, из нее шприц-тюбик с промедолом. Подошел к раненому, вколол ему обезболивающий препарат, заодно быстро и профессионально обыскал его. Поднялся, бросил к лицу санитарный пакет.
– Перевяжи раны. Боль сейчас отпустит. И лежи тихо.
– Пожалел, волчара? Да шел бы ты со своей помощью!
– Дело твое. Подыхай! Мне без разницы.
– Козел!
Прапорщик отошел от Каштанова, но держал того в поле зрения. Проверил сумку. В ней действительно лежали сто тысяч долларов, половина в целлофановом пакете, половина россыпью десятитысячных упаковок. Закрыв баул, бросил его в кусты. Взглянул на часы. Скоро можно будет и с руководством связаться. А пока ждать! Хотелось курить, но даже в этой значительно упростившейся обстановке, по сути, превратившей всякое наблюдение в бесполезное занятие, позволить себе этого прапорщик не мог. Так как не было приказа на прекращение выполнения задачи.
Подполковник Пашин вызвал пост в Ильинском сам. После того как у плотины все кончилось.
В 5 часов 42 минуты.
– Селение-2! Я – Григ! Прошу ответить!
Прапорщик отозвался немедленно:
– Я – Селение-2! Слушаю вас!
– Доложите обстановку!
– Докладываю! Между оставшимися в развалинах церкви после ухода банды Омара Басовым и Каштановым произошла разборка. Из-за денег! В результате Басов убит! Каштанов пытался скрыться, но был остановлен. Пришлось применить оружие, так как тракторист, несмотря на предупреждение, пошел на прорыв. Я ранил его в ноги!
– Вот оно что? Не поделили, значит, подельники Омара причитавшийся за предательство гонорар? Ну и черт с ними! Ты вот что, прапорщик. Грузи труп и раненого в салон «УАЗа» и с напарником выдвигайся в сторону Барской. Откуда уже вышла группа Затинного. Подберешь ее и сюда, к плотине! Вопросы?
– Один, Григ!
– Давай!
– Мы отсюда слышали шум приличного боя. У нас потери есть?
– Один раненый. У караула двое убитых.
– Ясно! Выполняю приказ!
– Выполняй! Подъезжайте прямо к центральным воротам плотины.
Подполковник опустил рацию. Вот и все! Осталось встретить людей с постов побережья водохранилища, доложить об окончании операции Луганскому, вызвать «вертушку» для эвакуации да пригласить на объект сотрудников местного Управления ФСБ. И… домой! Но почему до сих пор тревожно на душе? Ведь операция успешно завершена. Или… это только начало чего-то более серьезного? Черт, почему эти мысли не дают ему покоя?
Пашин закурил.
И в это время из кустов справа от здания караульного помещения Григория окликнул прапорщик Щурин:
– Товарищ подполковник! Луганский срочно вызывает вас.
Внутри у подполковника будто что-то оборвалось. Неужели его опасения оправдались? И произошло то, что он все время подсознательно ожидал?
Григорий быстрым шагом прошел к связисту.
Щурин передал ему станцию спутниковой связи.
– Григ слушает вас!
– Ты закончил работу по плотине?
– Так точно, собирался вам доложить…
Генерал перебил заместителя:
– Григ! Только что из Службы «А» – службы, обеспечивающей безопасность стратегических объектов страны, я получил сообщение, что пассажирский «Боинг-737» иранской компании, осуществлявший рейс Тегеран – Москва со 126 пассажирами на борту, потерпел катастрофу и рухнул на землю непосредственно возле объекта № 17.
Пашин сумел справиться с охватившим его волнением, спросил:
– Когда и при каких обстоятельствах произошла катастрофа? И как тегеранский «Боинг», летевший на Москву, оказался возле Туры-17? Вы можете ответить мне на эти вопросы?
– Отвечу, но сначала ты мне ответь: отряд сосредоточен в одном месте?
– Нет. Но совсем скоро будет у плотины!
– «Вертушку» для эвакуации вызвал?
– Нет! Как и не пригласил на место ликвидации банды сотрудников ФСБ. Не успел еще!
– Тогда так! Я здесь в Москве кое-что уточню, а ты быстренько завершай подготовку к вылету! Вылету в район объекта № 17, подробности позже. В 6.00 будь на связи!
– У меня один «трехсотый» – раненый. Его придется оставить в городке.
– Тяжелый?
– Нет! Прострелена нога, но транспортировке прапорщик не подлежит, возможно, понадобится небольшая, но немедленная операция.
– Понял! Оставляй его в Туре. Позже мы заберем его!
– Добро! Вылетаю на объект № 17. Нас там встретят?
– Встретят.
– Тогда до связи?
– До связи!
Подполковник, вернув станцию прапорщику, приказал ему:
– Шунт! Срочно вызывай «вертушку»!
Щурин удивился:
– Сюда? Где ей здесь сесть-то?
– На грунтовке, до развилки. Там места хватит! Выполняй!
– А к чему такая срочность, Григ?
– Вы-пол-няй, прапорщик, – Григорий буквально обжег своим взглядом помощника.
Прапорщик вызвал командира экипажа «Ми-8», дислоцирующегося на одном из военных аэродромов километрах в ста пятидесяти отсюда.
Пашин же вышел за пределы территории плотины. Вызвал Глебова:
– Макс, быстро ко мне капитанов Воронцова и Скоблина!
– Что-то случилось?
– Все позже. И еще передай по связи экстренный сбор всему отряду! А также вызови сюда представителя местного ФСБ. Срочно, Макс, все срочно!
Майор пожал плечами, однако тут же связался с нужными людьми.
Пашин отошел правее плотины, встав у колючки перед обрывом к водостоку. Задумался. Но что-либо просчитать не успел. Явились Глебов, Воронцов и Скоблин.
Майор доложил:
– Командование отряда в сборе, группы слежения в селениях вдоль водохранилища прибудут с минуты на минуту. Маслов подъедет минут через десять.
– Ясно!
