Пашин подошел к Гурбани, спросил:
– Сколько у тебя людей в кишлаке?
Гульбеддин усмехнулся:
– Много, гяур! Я же говорил, много для того, чтобы уничтожить вас!
– Слушай, урод, приказа брать тебя живым я не имею! Так что если будешь мозги сношать, я для начала отстрелю тебе яйца, потом всажу пулю в брюхо. Так и будешь подыхать! Так сколько людей в кишлаке?
Гурбани проговорил:
– Сотня… была!
Григорий кивнул головой:
– Правильно, была сотня! Более половины мы уже завалили. Ясно! Где твои основные силы?
– Недалеко отсюда! И скоро они будут здесь!
– Значит, твой Амад просил помощи у командира основных сил?
– Да, Хадим Гиалуддин руководит ими.
– Когда и сколько человек он реально может вывести к кишлаку?
Гурбани не спешил с ответом.
Пашин решил подстегнуть бандита, неожиданно выстрелив в хворост меж ног Гульбеддина. Пуштун вздрогнул, побледнел и быстро заговорил, видимо, выстрел неплохо подействовал на него:
– У него четыре сотни! Можно собрать и больше, но Хадим не будет терять время на сборы и поведет сюда то, что имеет! А появиться у кишлака он может уже через час!
– Вот это другой разговор!
Пашин, подойдя к двери, задумался.
Приказ некоего Амада объясним. Он понял, что нахрапом спецназ с позиций не сбить и дальнейшие попытки штурма приведут к разгрому банды и позволят противнику, захватив с собой Гурбани, свободно покинуть ущелье. Поэтому и вызвал поддержку, своим же «духам» поставив задачу не допустить отхода русских. Решение принято правильное! Сам спецназ на штурм каменной крепости не пойдет и уйти не сможет. А удара сил этого спешившего сюда Гиалуддина не выдержит. Все же против четырех сотен штыков бойцы Пашина, даже при поддержке «вертушек», не устоят. Все Амад просчитал правильно, за исключением одного…
Григорий повернулся к Глебову:
– Макс, как считаешь, сможешь поднять вертолет «духов»?
Майор внимательно посмотрел на командира:
– Хочешь провести воздушную разведку?
– Да! Но при условии, что это осуществимо!
– Ну, если откатиться за утес, что вполне возможно, то поднять «вертушку» реально! При условии, если боевики сразу не обратят внимания на движения вертолета и не обстреляют его! А чтобы избежать этого, можно применить дымовую завесу. Так что, Григ, вполне…
Пашин на секунду задумался, потом взглянул на Глебова:
– Давай, Макс, к машине! Как только мы поднимем за сараем дым, взлетаешь и сразу ныряешь за хребет. Дальше летишь параллельно ущелью на восток. Задача – обнаружение и оценка сил идущего сюда противника! Только аккуратно, Макс, очень аккуратно!
– Понял! Я готов!
Григорий обернулся к Затинному, слышавшему его разговор с Глебовым:
– Зорро, пять зарядов черного дыма за сарай! Быстро!
– Есть, командир!
Стена дыма выросла мгновенно, закрыв от кишлака стоянку вертолета Гурбани. А вскоре он поднялся из-за утеса, сразу же уйдя за вершину левого перевала.
Амад понял смысл маневра русских и, не имея возможности обстрела вертолета, сообщил о его подъеме Хадиму. Гиалуддин принял информацию.
Доклад от Глебова поступил уже на восьмой минуте полета:
– Григ! Я – Макс!
– Говори, Макс!
– Наличие банды в ущелье подтверждаю! В колонне есть и бронетранспортеры, пять штук, и одна боевая машина пехоты. На нас прет солидная сила, Григ!
– На тебя обратили внимание?
– Конечно! Но враждебных действий не предприняли, иначе я не говорил бы с тобой!
– Как далеко от поместья авангард противника?
– Километрах в трех, может, в четырех, но движется отряд достаточно быстро.
Пашин приказал:
– Возвращайся, но так, чтобы не быть видимым из ущелья! Посадишь вертолет за утесом. Лески и Бриджа в сарай!
Григорий отключил связь.
Теперь ясно, что без штурмовой авиации не обойтись.
Пашин достал радиостанцию. Настроил ее. Проговорил в микрофон:
– Регистан! Я – Григ! Прошу ответить!
Командир узбекской авиационной эскадрильи спокойно ответил с почти незаметным мягким восточным акцентом:
– Регистан на связи!
– Вы получили распоряжение в случае необходимости поддержать в Афганистане действия российского спецназа?
И вновь в ответ спокойное:
– Так точно, получил! Прошу уточнить цель и задачу! Район, где вы находитесь, мне известен!
– Отлично, майор! Слушай внимательно! Ко мне приближается банда, имеющая в своем составе около четырехсот штыков, а также боевую технику, кроме того, в главном доме и самом селении находятся не менее сорока-пятидесяти боевиков. При одновременном штурме такую орду, сам понимаешь, мне не сдержать!
– Понимаю. И готов поднять эскадрилью. Скажи, что нужно сделать пилотам?
Григорий объяснил:
– Во-первых, надо ударить по кишлаку и, главное, по большому каменному дому и западной окраине. Во-вторых, атаковать банду в ущелье!
– Банда далеко от тебя?
– Нет! В трех-четырех километрах от кишлака!
– Понял! Жди поддержку и… держись там, подполковник!
Григорий передал на склоны информацию о предстоящем авиационном налете. В ответ получил сообщение, что по хребтам на восток высланы разведывательные дозоры. Пашин одобрил инициативу Шувалова.
Хадим Гиалуддин, командир боевой группировки Гульбеддина Гурбани, получив сообщение о нападении на хозяина и захвате того в плен русским спецназом, тут же поднял свою банду по тревоге. Сделал он это быстро. В бригаде, как именовал сборище моджахедов сам Хадим, ему удалось насадить армейские порядки. Собрав отряд, он лично вывел его в ущелье, организовав форсированный марш к усадьбе Гурбани.
Хадим был информирован обо всем, что произошло в усадьбе хозяина. Особо Гиалуддина беспокоила вероятность применения противником штурмовой авиации. Поэтому он приказал взять с собой все имеющиеся на вооружении группировки переносные зенитно-ракетные комплексы и назначил наблюдателей за воздушным пространством, которые передвигались по хребтам, откуда обеспечен неплохой обзор. Наблюдатели были сведены в две группы по двадцать человек. Чуть позже Хадим получил информацию о том, что русские ведут умелую оборону и подняли в воздух вертолет Гурбани.
Когда до границы селения Гульбеддина осталось чуть более трех километров, Гиалуддину доложили, что в небе появилась «вертушка» хозяина. Первым желанием Хадима было отдать приказ сбить вертолет, что
