смертельно опасно, – не мистика, а результат особого рода взаимодействия ионов, биополей, молекулярных реакций и тому подобного. Когда человек произносит заклинание, выстраивая в определенном порядке буквы и слова, в его мозгу происходят определенные изменения, слова и буквы – еще и комбинации энергетическо-полевых структур, оказывающих соответствующее влияние на другие энергетически-полевые структуры. Дикарю с островов может показаться, что решающее значение имеет само слово, потому что он представления не имеет, какие процессы стоят за каждым произнесенным словом: физические, биохимические, квантовые, гравитационные, иные… Ничего этого маги прошлого не знали и не понимали – они, подобно знахарям, на вкус пробующим целебные и ядовитые травы, вслепую, крохотными шажками овладевали знаниями, научного механизма которых не в силах были постигнуть. Конечно, они добились определенных успехов, но выше своего предела подняться не могли. Пример. Какой-нибудь колдун прошлого, потратив полжизни, методом проб и ошибок мог на старости лет отыскать заклятье, способное… ну, скажем, стряхивать с деревьев спелые вишни. Наши компьютеры и аналитические машины проделают эту работу за считанные минуты.
– Великолепно, – сказал Сварог. – А если мне, например, потребуется отыскать такое слово, чтобы… чтобы с каждого, кто без спроса войдет ко мне в комнату, падали штаны?
– Если такое заклинание не будет противоречить законам природы, машины его для вас подберут столь же быстро. Все упирается в степень сложности. Если мы возьмем так называемого Великого Мастера, или дьявола – это не более чем явление природы, правда обладающее разумом и определенной злокозненной мощью. Сегодня мы еще не в состоянии посадить его в клетку и показывать экскурсантам, но все, повторяю, упирается в степень сложности. Рано или поздно мы решим и эту, сугубо научную, проблему.
– Даже так? – сказал Сварог. – А Богу у вас клеточка в таблице отведена?
– Ну что вы! Творец Вселенной – это уже по ведомству мистики. А мелкие боги живущих на земле варваров – это всего лишь материализовавшиеся образы, овеществленные мыслеформы, живущие за счет энергетической подпитки. Когда число искренно верующих падает до определенного предела, Бог дематериализуется. Проверено многочисленными экспериментами.
– Лихо, – сказал Сварог.
– И строго научно, смею заверить.
– Но тени мертвых…
– Царство Теней – явление, чье существование точно так же можно объяснить с помощью научных трудов, расчетов и формул. Вас удовлетворяет такое скольжение по поверхности или хотите опуститься поглубже?
– Не рискую пока, – сказал Сварог, всерьез опасаясь, что его могут привязать к креслу и насильно пичкать строго научными знаниями. Он то и дело оглядывался украдкой, но не видел вокруг ничего интересного – скучные светлые коридоры, чистые и пустые, двери, окна, лестницы. – Кое-что я уловил, и этого пока достаточно.
– Вы не испытываете желания серьезно учиться? Неужели собираетесь и дальше сидеть в замке, отдавшись растительному существованию?
– Знаете, не нужно меня торопить и слишком многого требовать с первых минут… – сказал Сварог.
– Ну что ж… Теперь – обещанные эффекты.
Серо-стальная дверь ушла в стену, и они оказались в огромном куполообразном зале. Занимая почти все его пространство, мягко золотился исполинский шар, добрых пол-лиги в диаметре. Казалось, он налит пламенем – неярким, не ослепляющим, нежные переливы света медленно, неспешно, широкими полосами без четких границ проплывали во всех направлениях, вспыхивали, блекли, гасли, наливались ярко, игра золотых струй всех мыслимых оттенков, от нежно-лимонного до густо-оранжевого, напоминала немую музыку, шар менял краски и очертания цветных пятен, сочетания колоров, словно невиданный калейдоскоп, он излучал тепло, завораживал, притягивал. Сварог невольно пошел вперед, не пугаясь нависающей громады, протянул руку…
– Вы ничего не почувствуете. Магнитная ловушка. Силовое поле, – суховатый голос магистра вернул его в холодную научную реальность, но он еще долго стоял, не в силах оторвать взгляда от наплывавших из глубин шара золотистых волн, переливчатых потоков, водопадов, завихрений, клубящихся разливов золота.
– Что это?
– Апейрон, – сказал магистр. – Растения живут за счет хлорофилла, перерабатывающего солнечное излучение. Животные получают необходимую для функционирования энергию за счет других биохимических реакций – опять-таки перерабатывая излучение Солнца. Апейрон – это вид излучения, идущего из ядра Галактики и служащего питательной средой магии. Если применить аналогию с электромагнитной индукцией, то апейрон играет роль источника тока, замкнутого контура, а заклинания – роль введенного в этот контур проводника. Аналогия, разумеется, довольно груба и притянута за уши для вящей легкости изложения.
– Понятно, – сказал Сварог с умным видом. – Но для меня и электромагнитная индукция – чересчур высокомудрая вещь. Питательная среда – вот это гораздо понятнее.
– Древние маги, те из них, кто был одарен соответствующими способностями, могли использовать лишь чрезвычайно слабый поток естественного излучения… правда, ради объективности стоит заметить, что они добивались неплохих результатов. Для своего времени, конечно, – торопливо пояснил Ронтег. – Наука нашла способы аккумулировать и накапливать апейрон, что, как вы, должно быть, понимаете, дает фантастические возможности и позволяет удовлетворять любые потребности. Увы, существует и оборотная сторона медали. Вам это может показаться странным, но потребности обитателей замков не столь уж и высоки и довольно примитивны…
– Согласен.
– Рад, что вы понимаете. В сущности, они ведут столь же примитивный образ жизни, как их далекие предки. С минимальными отличиями. И потому многое остается невостребованным. Можно хоть завтра создать тысячу межпланетных кораблей – но где вы найдете экипажи для них?
– Постойте, – сказал Сварог. – Но есть же Антлан. И те, внизу…
– Есть вещи, которым пока что не стоит учить…
– Варваров?
– Ну, что вы. Скажем так – людей, которых преждевременно знакомить с вершинами техники и науки. Когда-нибудь, через много поколений…
– Значит, копить знания и мощь ради самого накопления?
– Бывают такие неизбежные этапы, – сказал магистр, смутившись самую чуточку. – Поймите, устоявшиеся порядки никогда не удавалось изменить без крупных потрясений, и еще древние мыслители задавались вопросом, стоит ли проблематичная цель разгула этих потрясений… Мало того, нам известен печальный опыт прошлого…
Сварог слишком мало знал, чтобы очертя голову бросаться в столь сложный спор. Он сказал:
– Хорошо, оставим это. Гаудин говорил, что здесь мне впрыснут порцию необходимых познаний…
– Конечно, – с некоторой скукой в голосе отозвался магистр. – Пойдемте. Немного истории, географии, приемы защиты от опасностей…
Сварог вышел следом за ним, оглядываясь на золотой шар с непонятной жалостью, как на посаженную в клетку птицу, которой бы порхать и петь на воле.
Он ожидал чего-то необычного и чудесного, но магистр усадил его в синее металлическое кресло, ловко опустил два торчащих из спинки кольчатых гибких шланга, так что венчавшие их многогранные шары, словно бы из фиолетового стекла, оказались у самых висков Сварога. Сам уселся за пульт, не особенно и сложный.
– Так просто? – с сомнением спросил Сварог, кося глазом влево, на фиолетовый шар, от которого словно бы веяло теплом. Самовнушение, скорее всего, ничего еще не включено.
– Чем совершеннее техника, тем она проще. Самое трудное изобрести и усовершенствовать. Все, не шевелитесь. Итак… Магические приемы защиты, краткие курсы… Заклинания от повешенья хотите? На случай, если вздумаете путешествовать по грешной земле. Болтайтесь себе в петле хоть до будущего тысячелетия…
– Давайте, – сказал Сварог.
– Дышать под водой хотите? – Магистр определенно рисовался.
