– А я что – мужик в юбке?
– Вы – босс, Марина Викторовна, и он должен чувствовать грань.
– Как ты? – подколола она, заканчивая собираться.
– Да. Я четко знаю свое место, оно – на шаг впереди или сзади. А позволять себе думать о вас как о привлекательной женщине я не должен.
– А тебе хотелось бы? – снова прицепилась Марина, не в силах отказать себе в желании поиздеваться.
– А был кто-то, кто сказал бы, что нет? – вопросом на вопрос ответил Макс.
– Да. Твой предшественник, Рэмбо.
– Он врал вам, Марина Викторовна, – безапелляционно заявил тот.
Парикмахерша Олеся долго возилась с отросшими всего на десять сантиметров волосами, но и этой длины вполне хватило, чтобы нарастить гриву ниже лопаток.
– Марина Викторовна, макияж поярче нужен, иначе весь смысл пропадает – кожа бледная, и черные волосы ее съедают, – сказала Олеся, глядя в зеркало из-за Марининой спины.
– Само собой. Ты скажи лучше, ухаживать за этой копной сложно? И вообще – они крепко держатся, а то мало ли?
Олеся засмеялась и демонстративно дернула себя за прядь волос что есть силы.
– Видите? А уход обычный, как за родными, ничего особенного.
– А соленую воду они терпят?
– Конечно, смело можете купаться, – успокоила Олеся.
Через пару часов Коваль было сложно узнать. Даже Макс, видевший хозяйку ежедневно и в весьма разных ипостасях, удивился:
– Вот это да, Марина Викторовна! Другой человек просто.
– Главное, чтобы суть не менялась, – подмигнула Марина, беря его под руку, отчего бедняга Максим слегка покраснел.
Выйдя из салона, Коваль почувствовала острое желание пополнить гардероб и запасы косметики, чем немедленно и занялась, спустив кругленькую сумму. То-то Егор обрадуется!
Ее волосы привели мужа в полный восторг, он все трогал их, гладил, даже понюхал:
– Надо же, как живые, малыш! Красиво! – и тут же, безо всякого перехода, добавил: – Строгач звонил. Детка, ну, скажи ты мне честно – что было у тебя с ним? Мне нужно знать, я клянусь, что ни слова не скажу в укор, дело прошлое, – он взял Марину за руки и притянул к себе. – Он произносит твое имя с придыханием, я слышать этого не могу.
– Егор, я ничего не скрыла от тебя – я спала с ним до твоего освобождения, потом при тебе был раз, и еще – после того, как ты ушел от меня. Все, больше ничего и никогда. Для меня это ничего, поверь, не значило, а он… Возможно, он и хотел чего-то, но мне все равно. Когда в тебя стреляли, я решила даже, что это он, поехала разбираться, но убедилась, что ошибаюсь. Строгач так и сказал, мол, мочить правильного мужика даже из-за тебя, Коваль, это западло. Вот так. А уж что там ему фантазия нарисовала – это его проблемы, – Марина взяла лицо Егора в свои ладони и поцеловала, наклонившись. – Я прошу тебя, перестань – ни один мужик ничего не значит для меня, только ты, ты один. Я вся твоя, Егор, я помню, чья я жена. А хочешь, я расскажу тебе, как жила без тебя? Все четыре месяца, что меня считали погибшей, я была сначала в Венеции, а потом в этой спальне. Просто умирала сперва в номере, где мы жили с тобой, а затем в постели, где ты любил меня. Я не хотела жить, но и уйти не могла – Самсон должен был умереть раньше. Если бы мы не встретились тогда, в «Стеклянном шаре», в день моего рождения, то уже никогда бы не встретились.
Егор поднял на нее глаза и тихо произнес:
– Девочка, ты говоришь ужасные вещи. Ни один кобель не стоит риска быть убитой.
Марина засмеялась:
– Эту фразу мне однажды сказал Мастиф. Ни один – возможно, но это не про тебя.
– Нет, детка, и про меня тоже, – не согласился муж. – Ты слишком часто берешь на себя заботу обо мне, причем такую, которая связана с риском для жизни.
– Так, стоп, иначе поругаемся! – пресекла Коваль, закрывая его рот ладонью. – Ты скажи лучше, тебе понравились мои новые тряпочки?
– Купальник голубой понравился, а остальное опять на одно лицо. Надень, – попросил Егор. – Идем в бассейн.
Марина подчинилась, и они обновили купальник в воде, правда, он недолго успел побыть на теле…
Утро было подпорчено звонком Ветки. Взяв трубку, Коваль глянула на часы – семь утра! Чертова ведьма!
– Ветка, ты сволочь! – зашипела она. – Мы уснули под утро! Какого черта ты звонишь?
– Герои-любовники! – фыркнула ведьма. – Я к тебе приеду часов в одиннадцать, жди! – и противная девка бросила трубку, а Марина вернулась под одеяло, где Егор сонно обнял ее, согревая своим горячим телом.
Ветка заявилась к обеду, когда Егор уже уехал в офис, а Коваль задумчиво разглядывала в гардеробной свои вещи, прикидывая, что брать с собой в поездку.
– Привет, дорогая! – Подруга поцеловала ее в щеку, обняла. – Выглядишь отлично, блеск просто! Давно бы уже волосы нарастила!
– Убери от меня свои руки, Ветка! – приказала Марина. – Я тебе все сказала по этому поводу, повторяться не хочу и не буду.
– Ой, да ладно тебе! Еще сама попросишь! – сказала Ветка, но руки с талии убрала. – Слушай, Серега весь мой гардероб перетряс, все его не устраивает – то юбка короткая, то майка сильно облегающая, то купальник слишком открытый. Кошмар просто, я ему говорю, мол, а вот Малыш своей Коваль не диктует, в чем ходить, не запрещает мини-юбки и топы в обтяжку. А он мне: не равняй себя и Коваль, кто ты и кто она!
Странное дело, в ее голосе совсем не было досады, горечи или зависти. Ветка принадлежала к категории женщин, которых устраивала ситуация, при которой они зависят от мужчины. Совсем не то, что Марина.
– А самое главное, – продолжала Ветка, разглядывая Маринины новые кожаные брюки. – Хохлу наказали следить за мной денно и нощно, чтоб не вышло какого косяка.
– Да, просчитал Строгач тебя! – посочувствовала Марина. – Не разгуляешься. Хохол – мальчик серьезный, ответственный и исполнительный, сделает все в лучшем виде.
– Слушай, Коваль, а что это ты так о нем заговорила, а? Все вспоминаешь, как пыталась подловить бедолагу, да не удалось?
– Отстань! Я такая пьяная была, что плохо помню, что там произошло, – отмахнулась Марина, которой этот разговор уже наскучил и стал даже неприятен из-за вот этого упоминания о Хохле.
Они еще о чем-то поболтали, попили кофе, покурили и расстались наконец-то, потому что позвонил Розан и сказал, что в казино, где застрелили Шерхана, недостача, причем очень крупная. Коваль вскипела и велела ему ехать туда, закрыть весь персонал по разным помещениям и ждать ее.
Пока джип нес Марину в город, она напряженно складывала в уме кусочки этой странной мозаики. Что- то неладно было с этим казино, за три дня – второй косяк, многовато, пожалуй.
Открыв пинком дверь кабинета управляющего, Коваль без лишних церемоний схватила испуганного мужичка за грудки:
– В чем дело, урод? Где деньги?
– Марина Викторовна, – отбивался он. – Я вообще не в курсе…
– А на хрена ж тогда ты сидишь в этом кресле?! – заорала она, отшвыривая его от себя так, что он упал на пол, прямо под ноги стоящего у окна Розана. – Мимо тебя все, что угодно, можно вынести, грохнуть любого клиента, а ты так и не будешь в курсе! Да ты хоть понимаешь, что я сделаю с тобой, если не найду эти бабки?
– По-понимаю, – произнес, заикаясь, управляющий.
– Нет, ни хрена ты не понимаешь! Иначе уже сучил бы ножками и шевелил извилинками, чтобы только
