– Дело вы делаете! – вызверился Хохол, рывком поднимая его с земли. – Понты корявые! Бить надо неожиданно, без этих ваших стоек и изготовок. Глядишь в глаза, улыбаешься, а сам – финку в печень. Только так, понял, баклан?
– Да понял, понял, отпусти! – взмолился парень, и Хохол разжал пальцы, выпустив воротник Толькиной кожанки.
Коваль наблюдала за этим с интересом, никогда прежде не позволял себе Хохол в ее присутствии так себя вести. «Ну и рожа у него, когда злится, не приведи бог…»
– Что случилось, дорогой? – поинтересовалась Марина, когда он подошел к ней.
– Ничего, Марина Викторовна, – пробурчал Хохол.
– А к чему такой официоз? – холодно сказала она, сощурив глаза.
– Ни к чему. Настроение плохое.
– Так будь добр, смени его на хорошее, а то грохнешь кого-нибудь. Чего ты дергаешься, а?
– Мне в лом смотреть, как ты тащишь на себе воз мужицких дел, а Розан, Стас и прочие только суету наводят.
– И что, дорогой, ты предлагаешь мне бросить все и тихо лежать дома, раз уж я прикована к инвалидному креслу?
– Не говори так, ты не инвалид, – отсек он. – Я просто никогда не думал, что молодая, красивая, любимая женщина может быть жестокой. Много слышал про тебя, но не верил. А, оказывается, все это правда.
– Ты разочарован? Ну, извини – я такая! – развела руками Марина. – И меняться не собираюсь, даже если тебе очень этого хочется. С этим фактом смирился даже мой муж.
– Да куда мне до твоего Малыша!
– Ты опять?
– Все, прости, не буду больше, – он взял ее руку и сильно хлопнул ею себя по щеке.
За воротами засигналила машина, охранник открыл, и во двор ворвался «Чероки» Розана. Он сам выпрыгнул из-за руля и открыл багажник, выбросив на землю злополучного ресторатора с закованными руками. Тот моментально просек ситуацию и пополз к Марине, ткнувшись лбом в ее ноги, укрытые пледом:
– Простите меня, Марина Викторовна!
– Хорошее начало! – усмехнулась она. – Еще что скажешь?
– Я… я… люблю вас! – выпалил обнаглевший коммерс, подняв на Марину глаза, полные страсти.
Грянул такой хохот, что, казалось, у коттеджа с крыши шифер полетит, ржали все – от охраны на воротах до Розана и Хохла. Коваль переждала этот бедлам, прикурила сигарету, а потом спросила, глядя в глаза влюбленного придурка:
– И что ты хочешь от меня?
– Я готов быть кем угодно, только чтобы рядом с вами…
– Ага. Ну, разочарую немного – этого добра у меня и без тебя хватает.
– Они не любят вас так, как я.
– А это еще вопрос! – усмехнулась Марина, коротко глянув на Хохла. – Так я не пойму, к чему весь цирк? К деньгам, которые ты мне опять должен?
– При чем тут деньги? – возмутился он. – Я не шучу – в тот день, когда я впервые вас увидел, я понял, что всю жизнь искал такую женщину. Я готов все положить к вашим ногам за одно только слово…
Опять заржали пацаны, откровенно издеваясь над бедным мужиком – где это видано, чтобы какой-то коммерс разевал варежку на Наковальню!
– Ты серьезно болен, придурок! Лечиться надо, а то не по себе сук рубишь! – проговорил сквозь смех Розан.
– Помолчи! – приказала Марина, и Розан заткнулся. – Так, значит, вот она какая, любовь-то! А я-то думаю, чего это ты мне деньги не отдаешь, а ты просто повод для встречи искал?
– А как еще я мог бы увидеть вас? – резонно поинтересовался коммерс.
– Логично, – согласно кивнула она. – И как тебя зовут?
– Игорь, но друзья называют Гариком.
– Понятно. Так вот, Гарик, к вопросу о деньгах мы возвращаться больше не станем, да? У меня совершенно нет настроения устраивать кровавые сцены, поэтому ты сейчас тихо-мирно садишься в машину и едешь домой, достаешь там… ну, что я тебе объясняю, и сам ведь все помнишь! – сказала Коваль, потягиваясь. – А про любовь… я не думаю, что похожа на женщину, которую способен заинтересовать такой козел, как ты.
Хохол фыркнул в кулак у нее за спиной, а бедный Гарик едва не плакал от этих слов. А что он хотел услышать от нее? Что и она без ума от его персоны? До чего же мужики странный народ, можно подумать, что любая женщина должна быть в восторге оттого, что ей сказали ласковое слово! Осчастливил!
– Вы не правы! – горячо заговорил Гарик и хотел было взять ее за руку, но получил удар в спину и едва не упал – Хохол совершенно не выносил, когда кто-то касался Коваль.
– Руки не распускай! – грозно рыкнул телохранитель.
– Подумайте о том, что я сказал, – настаивал ресторатор и достал ее наконец – она заорала так, что он откачнулся:
– Заткнись и вали отсюда, пока я не передумала!
Розан мигом подхватил его под руку и поволок к машине, а Марина никак не могла успокоиться, все вбирала судорожно воздух, раздувая ноздри, и Хохол, заметив ее состояние, присел на корточки и взял за руки:
– Успокойся, не надо.
– Господи, как мне хреново, – пробормотала Коваль, пытаясь удержаться от слез. – Это так тяжело, я тебе скажу, быть инвалидом…
– Прекрати! – взмолился он. – Не говори этого, ты лучшая, ты ведь и сама это знаешь!
– Хохол, давай смотреть правде в глаза, – устало попросила она. – Что ты видишь, когда на меня смотришь? Только честно – бить не буду, – криво усмехнувшись, Марина выбросила сигарету.
– Я могу сказать, но тебе не понравится.
– Ну?
– Я вижу женщину, за которую, не задумываясь, сдохну. Если ты только скажешь – я замочу любого, не остановлюсь ни перед чем и ни перед кем. Я не видел никого лучше тебя, ты одна такая, мне все равно, можешь ты ходить или нет, я готов на руках тебя носить…
– Ты и так носишь.
– Да, и это самые счастливые минуты, уж поверь мне. Я боюсь того момента, когда ты сможешь обойтись без меня, – вдруг признался он.
– Тогда зачем сегодня утром ты нес пургу про то, что хочешь от меня уйти?
– Дурак потому что! – засмеялся Хохол, подхватив ее на руки и подбросив вверх. – Мы с тобой связаны покрепче, чем печатью в паспорте, Коваль, на нас море крови, дорогая.
– Не напоминай! – попросила Марина, держась за его мощную шею, и он уткнулся лицом ей в грудь, втянув носом запах духов.
– Балдею, как пахнет! Как водой, что ли, с чем-то нежным.
– А ты нежное чувствуешь? – подколола она. – Я думала, что ты только синяков можешь наставить да измочалить до полусмерти…
– Вспомнила?
– Такое забудешь! – закатила Коваль глаза и засмеялась. – Знаешь, а ты был не так уж страшен, как мне рассказывали. Даже местами хорош.
– Какими местами?
– Прекрати! Поехали домой.
– Давай еще побудем здесь, – попросил он, прижимая ее к себе. – Ты хоть воздухом подышишь, а то все время в помещении.
– Скажи честно, что не хочешь возвращать меня законному владельцу! – пошутила Марина, потрепав его темные волосы.
