всяких ситуаций, за которые Коваль до сих пор стыдно, а он понимал ее, лишь бы не ушла, не исчезла из его жизни. Странная вещь – любовь…
Она пролежала в постели до обеда, и только появление Дмитрия заставило встать и хоть немного привести себя в порядок. Братец был чем-то озабочен, много курил и все поглядывал в ее сторону, явно имея какой-то разговор. Наконец решился:
– Маринка, выйдем на пару слов?
Она кивнула, игнорируя вопросительный взгляд Егора, и они вышли в кабинет отца. Дмитрий сел в его кресло и начал сразу, без предисловий:
– Значит, так, моя дорогая, выхода нет, тебе придется пообщаться со следователями Генпрокуратуры, иначе все, что мы с тобой затеяли, развалится в пыль. Ты – потерпевшая, без твоих показаний все теряет смысл, одни голые обвинения, так и до встречного иска допрыгаться можно. Не спрашиваю, есть ли адвокат, и так все ясно – у вас они всегда есть, да еще самые грамотные, ведь так?
– Так, – согласилась Коваль, доставая из кармана джинсов сигареты. – Это означает, что мне нужно ехать домой?
– Да, сеструха, означает. И придется быть предельно осторожной и аккуратной, там такое началось – ужас просто. То, что ты поперла на милицейское начальство, удивило всех, журналисты подняли шум, все ждут – не дождутся твоего возвращения, так что будь готова, – предупредил брат. – Мой совет – не выходи никуда одна, охраны бери как можно больше, чтобы вокруг тебя постоянно было кольцо, иначе… – Он многозначительно посмотрел на нее. – Объяснять не надо, надеюсь, ты ведь не маленькая, да?
– Дима, я прекрасно знаю все, на что способны твои коллеги, поэтому подготовлюсь, не переживай. Как думаешь – стоит Грега с собой везти?
– Сама смотри, но думаю, что пока нет – мало ли что.
– Значит, пусть едет домой, – подытожила Марина, вставая. – Спасибо тебе, Дима.
– Пока не за что, – криво улыбнулся он. – Еще неизвестно, чем кончится. С билетами помочь?
– Да, если не трудно.
– Ой-ой-ой, какие мы заботливые! Не трудно – для родной-то сестры! Вечером все будет, постараюсь на ближайший взять.
Дмитрий поцеловал ее в щеку и уехал, а Коваль начала лихорадочно скидывать в чемодан свои вещи. За этим занятием ее и застал муж:
– Это что еще?
– Я уезжаю вечером, Егор, так нужно.
– Стоп, тормози! – перехватывая Марину, велел он. – Как это – уезжаю, куда?
– Домой, Егор, домой – там дела ждут.
– Слушай, я устал от твоих фокусов! – разозлился Малыш, и глаза его опасно заблестели, так всегда бывало, когда он выходил из себя. – Ты когда-нибудь научишься думать не только о себе?
– Егор, родной, пойми – мне
– Да к чертям эту корпорацию! – взорвался Малыш. – Если все дело в этом, то откажись – мне не нужны такие жертвы, Коваль! Как ты не понимаешь – мы не в Америке, у нас нет программ по защите свидетелей, ты даже до дома доехать не успеешь, когда выяснится, что ты вернулась и для чего это сделала! Тебя застрелят по дороге, неужели ты не понимаешь этого?! Ведь это не твои бандюки, с которыми тебе всегда удавалось разобраться. Это – система, государство, и у него куда более мощные рычаги воздействия, и способов убрать тебя тоже намного больше, и возможностей сделать это чисто и красиво! Я не хочу потерять свою жену только потому, что она вдруг решила поиграть в смелого борца с системой! Я прошу тебя, нет, на сей раз не прошу – приказываю – остановись! Остановись, Коваль!
– Ты ведь знаешь – я не могу остановиться, раз уж ввязалась во что-то, – положив голову на плечо мужа, тихо сказала она. – Не мучай меня, Егор…
– Девочка, родная моя, зачем тебе это? Подумай, ведь мы с тобой можем спокойно прожить и без этих твоих демаршей, зачем тебе такой риск?
– Так, все! – рявкнула Коваль, поняв, что еще немного – и Егор уговорит ее не ехать. А для нее стало делом принципа прижать тех, кто посмел поднять на нее руку, воспользовавшись беспомощностью. – Хватит причитать! Не мешай мне собираться! Иди, покури, попей кофе – сделай что-нибудь, только не расслабляй меня!
Егор стряхнул жену с колен, как мешок с тряпьем, даже не помог подняться и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Коваль закончила собираться и тоже пошла на кухню – отец и муж говорили о чем-то и смолкли, едва она вошла.
– Что?
– Мариша, ты не права, – твердо сказал отец. – Нельзя так бездумно совать голову в открытую пасть зверя.
– Журналистское нутро заговорило? – насмешливо спросила Марина. – Так цветисто и образно!
– Ты невыносима! – опять вспылил Егор. – Ты не желаешь прислушаться! Стерва упертая!
– Ну-ка, прекрати орать на меня! – спокойно сказала она, подходя к мужу и кладя руки ему на плечи. – Где ты взял привычку повышать на меня голос?
– Если бы я мог, я не орал бы, я бы просто отлупил тебя! – рявкнул Малыш, хватая ее за талию. – Бестолковая курица!
О, вот все, что угодно, только не это! Оскорбления хуже для Коваль не было… Она вырвалась и уставилась на него из-под упавшей на глаза отросшей челки:
– Вот это ты зря сказал! – зловеще прошипела Коваль. – Теперь я точно доведу все до логического конца! Просто чтобы тебе доказать! Папа, вызови мне такси – я не желаю больше ни секунды оставаться здесь! Подожду Димку в порту!
– Ты пожалеешь об этом, Коваль! – пообещал Егор, вставая со стула.
– Возможно. Но и ты пожалеешь о том, что сказал мне! – запальчиво проговорила она, прекрасно понимая, что будет страдать уже через час, но дурацкая гордость не позволит извиниться и признать, что не права.
– Ты твердо решила? Не передумаешь? – В голосе мужа слышалось что-то незнакомое, но настораживающее, никогда раньше он не говорил таким тоном.
– Я никогда… – начала Марина, но Егор перебил:
– Ты сказала свое слово, запомни! – и вышел из кухни в прихожую, снимая с вешалки пальто. – Виктор Иванович, извините, что вам пришлось стать свидетелем нашей ссоры, но по-другому ваша дочь никогда не понимала и уже вряд ли научится. Всего хорошего! – И входная дверь захлопнулась, отрезав его от Марины.
– Мариша… – растерянно произнес отец. – Как же…
– Не бери в голову! – отмахнулась Коваль как можно беззаботнее, хотя на душе кошки скребли. – У нас такое часто бывает – поругались, потом помирились…
– Что-то не слышу я уверенности в твоем голосе, дорогая! – с сомнением покачал головой отец.
– Папа, ты прости меня за резкость, но это не твое дело, поэтому давай прекратим разговоры о моих отношениях с Егором, хорошо? – Она докурила сигарету и достала телефон, набирая Хохла. – Женя? Ты где?
– В гостинице, – отозвался он, ничуть не удивившись звонку.
– Встречай меня в порту! – приказала Марина. – Я лечу с тобой.
– Не понял…
– Сделай так, как я прошу, потом все тебе объясню. До встречи.
Сунув трубку в сумку, она стала одеваться, хотя Димка все не звонил, но в том, что улететь удастся, Марина не сомневалась – если что, ссадит с самолета Ветку, она может прилететь и завтра, у нее дел нет. Но брат позвонил и сказал, что билет взял и через тридцать минут будет ждать у подъезда. Все не так
