— Ты можешь отдохнуть здесь, но если хочешь, я позову стражу, и тебя отведут в твои покои.
— Я отдохну здесь, — сказал он, удобнее устраиваясь на кровати, накрываясь одеялом.
Нике захотелось выпить, но пить было нельзя, — она и так потеряла время, и о том, что бы расслабиться не могло быть и речи. День прошел бездарно, впустую.
Открыв дверь, она тихонько позвала Клопси, мимоходом отметив, что почтительные взгляды, что бросала на нее стража, сменились испуганными.
— О, моя владычица, вы сумели сломить этого упрямца! Вы сумели сделать то, чего не смогла… — пропищал восхищенно кроха, вкатываясь в комнату, но осекся, повинуясь предупреждающему взгляду Ники. — Мы слышали его вопли. О! Он должно быть ужасно мучился…
Клопси был не в состоянии унять своего восторга.
— Успокойся и настройся на серьезный лад. Выбрось всякие глупости из головы. Мне сейчас понадобиться твоя помощь и… что такое? — встревожилась Ника, увидев, как Клопси внезапно остановился. Восторженное выражение на его забавной большеротой мордашке, сменил неподдельный ужас.
Проследив за его взглядом, она увидели лишь безмятежно спящего пленника, чьи руки свободно покоились на груди.
— Он… он покорился вам… на столько, что вы… он свободен, моя владычица!
— Тише ты. Не шуми, — шикнула Ника, досадливо поморщившись.
Но Клопси все не мог прийти в себя. Ищущим взглядом он осмотрел пол возле кровати и пристально оглядел спящего Доргана.
— Где же пыточные инструменты, которыми вы укоротили гордый нрав лорда? Вы не пользовались ими?! Как это возможно!
— Кажется, именно сейчас я ими и воспользуюсь, если ты не угомонишься. Хочешь? Нет? Тогда следуй за мной?
Округлив от страха глаза, Клопси послушно засеменил за ней, покачивая головой и в недоумении оглядываясь на Доргана, на теле которого, он не нашел ни одной ужасной кровавой раны.
— Что я должен сделать для вас, моя владычица?
Ника едва сдержалась, что бы не рассмеяться, глядя на его разочарованное личико.
— Нужно просмотреть и прочесть все эти свитки. Я хочу знать, что в них. Ты читать-то умеешь? — спохватилась Ника.
Кивок Клопси успокоил ее, и они принялись за дело. Они выгребли из сундука весь пергамент, свалив его на стол. Клопси брал каждый свиток, разворачивал его и читал до тех пор, пока Ника не определяла о чем в нем идет речь, после чего он летел обратно в сундук, а Клопси брался за другой. Просмотрев весь этот ворох, Ника приуныла. Не было в этих свитках ничего, что бы хоть как-то приблизило ее к разгадке тайны бегства Фиселлы из Мензоберранзана, зато там были подробно записаны магические заклинания, истории Первых Домов, хвалебные гимны Ллос, генеалогия Дома де Наль и Дома Берн. Клопси, у которого уже слипались глаза и который держался изо всех сил, бодрствуя, не заметно для самого себя все-таки заснул, прямо на свитке, который только что читал. Пергамент с треском свернулся, заключив, его в свои недра и Ника, тихо рассмеявшись, извлекла его оттуда, перенеся беднягу в шкатулку, которую он облюбовал для сна. Он так и не проснулся.
В комнате стояла тишина. Ника наконец-то осталась одна, если не считать спящего эльфа и Клопси. В окне светящийся столб Норбонделя показывал глубокое, ночное время. Время покоя. Мензоберранзан спал. Не видно было ни одного пролетающего светящегося диска, кроме пурпурных дисков ночных дозоров.
Снова усевшись за стол, Ника запустила пальцы в свои волосы, пошевелив в них ими. Что ей теперь делать? Судя по тому, что она сегодня узнала, Фиселла не была слишком умной, зато жестокости и тщеславия было хоть отбавляй. Она не упустила своего шанса, и первая захватила власть в Доме де Наль. До такого откровенно дерзкого плана, нарушающего все устоявшиеся обычаи дроу, она сама бы не только не додумалась, но вряд ли сумела бы осуществить. И если не принимать во внимание байку о том, что ее поддерживает сама Ллос, то за Фиселлой явно кто-то стоял. Старуха Берн. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы не увидеть явный сговор Фиселлы с Верховной жрицей. Иначе зачем бы старухе было так отчитывать Нику за то, что она вступилась за ее же сына. А если копнуть дальше, то не исключено, что докопаешься до самого настоящего заговора, что случился против старой Матери де Наль. Ведь то, что ее место займет Тирелла, было само собой разумеющимся, и вдруг ее матушка, живущая слишком долго, неожиданно помирает. Но не успела Тирелла и глазом моргнуть, как ее место оказалось занято средней сестрой. Что такого пообещала Фиселла Верховной Жрице, что та решилась на переворот в клане де Наль в нарушении незыблемых традиций дроу? Что такого было у Фиселлы, чего не было у Тиреллы или, скажем, у младшей сестры? Тирелла же боится пикнуть, не то, что выступить открыто, а ведь в сторонниках у нее нет недостатка. Тем не менее, Тирелла помалкивала, по-тихоньку мутя воду против Фиселлы. Что это значит? Это может значить, что Тирелла трусовата, а может значить, что ее держат на хорошем крючке, а может вообще ничего не значить… И вообще, ей это надо — рыться во всей этой помойке?
С силой, потерев ладонями лицо, Ника зевнула, с хрустом потянувшись. Очень хотелось спать. Но прежде необходимо ответить на один вопрос: чего или кого так испугалась Фиселла, что сбежала аж в другое измерение? Не матери же Берн, в конце-то концов. Та, похоже, пребывает в полной уверенности, что разговаривала сегодня с Фиселлой и даже по дружески попеняла ей, о чем-то таком предупредив… О чем? О чем-то таком… Ника вскинулась, открыв слипающиеся глаза. Нет, спать нельзя… нельзя… Тихий стук в дверь заставил ее вздрогнуть и прийти в себя. Она обернулась и встретилась взглядом с Дорганом.
— Отошли их прочь, — попросил он.
Но в покои уже вошла Вифелла в сопровождении стражи. Стоя у дверей, она почтительно глядела на свою сестру. Стража, пристально разглядывала невозмутимо одевающегося перед ними Доргана, недоуменно переглядываясь. Они не нашли на его теле следов жестокой пытки, а ведь они собственными ушами слышали вопли истязаемого. Как только они ушли, Ника тут же рухнула на освободившуюся постель, еще хранившую тепло и запах тела Доргана. Так о чем же предупреждала Верховная жрица Берн? — еще успела подумать она, перед тем как заснуть.
Глава 2
День второй
— Пора вставать, моя владычица, — пропищал над ее ухом тонкий голосок.
Ну, что, что такое? Ника поглубже зарылась в подушки. Она ведь только только легла.
— Сегодня состоится решающий поединок между оружейниками Первых Домов, который еще раз докажет превосходство Дома де Наль над остальными Домами.
— Отстань, — дернула ногой Ника так, что чуть не смахнула Клопси с постели.
Повозившись немного, он выбрался из накрывшей его складки одеяла и, вздохнув, произнес:
— Я никогда не перечил Фиселле и очень не хочу перечить вам, но сейчас сюда придут ваши сестры и вам все равно придется подняться, чтобы одеться к выходу.
— А можно я не буду смотреть поединок, а посплю еще немного?
— Никак нельзя, моя владычица. Верховная Мать должна вдохновлять оружейника своего Дома своим присутствием на турнире.
— Вряд ли лорда вдохновит мое присутствие, после всех пережитых пыток, — пробормотала Ника, заставив себя оторвать от подушки голову и со стоном сев в кровати.
Поединок еще какой-то. Она с усилием открыла глаза. За высоким, узким окном по-прежнему было темно и тем ярче в этой темноте светился столб Нарбонделя. По временным меркам Мензоберранзана, подходил час утренней трапезы. Вот она уже и научилась, более-менее, определять время дроу. Как ей осточертела эта вечная темень. Хотелось солнышка, сильного порывистого ветра, хотелось дождя… Нет, даже не дождя, а ливня, который обрушился бы сплошным потоком на крыши, карнизы, тротуары Мензоберранзан и смыл бы его вместе с паучьим народом. И тут она вмиг проснулась. Ей показалось, или она на самом деле только что слышала частые звуки дождевых капель. Быть того не может! Дождь под землей?! Но вот же опять… Неужели…
