но нигде не было видно свежих следов земли, все бугорки и холмики поросли травой. Может быть, здесь когда-то корчевали пни. Во всяком случае, в чертеже указано именно это место. Значит, под одним из холмиков. Ничего, всем отрядом они здесь всё перероют. А граф-то, оказывается, не так прост! Все ищут в лесу, а он закопал на самой опушке, на самом видном месте, где никто и не догадается искать.
Мальчики присели на траву. В лесу шумели верхушки деревьев, свистели и верещали птицы. Где-то далеко слышался лай собаки.
Генка хмыкнул и прошептал:
– А эти дурачки на болоте ищут. Эй, кладоискатели!
– А все же странно, что они роют именно в этом лесу, – сказал Славка.
– И ничего странного, – возразил Генка. – Они слышали звон, да не знают, где он. В лесу! А где в лесу?
– А когда мы будем копать? – спросил Славка.
– Я думаю, откладывать не следует, – вставил Генка, – ведь в среду должен приехать этот тип в зеленом костюме. А сегодня уже пятница.
– Откладывать нельзя, – согласился Миша, – но делать надо с умом. Прежде всего надо перерисовать чертеж и положить его на место. Иначе «графиня» заметит и примет меры предосторожности.
– Согласен, – сказал Генка. – Но рыть-то когда?
– Рыть надо со свидетелями и с представителями власти. Мало ли что там может быть, – объявил Миша.
Генка был вне себя. Как! Рассказать председателю сельсовета? Ведь он немедленно передаст Ерофееву, а Ерофеев – лодочнику.
– О таком деле не скажет, – успокоил его Миша. – Кроме того, мы вызовем представителей из уезда или из губернии. Ведь клад – это государственное имущество. Все должно быть сделано законно.
Генка огорчился:
– Всегда так! Мы проводим всю работу, подвергаем свою жизнь опасности, и в итоге приходит чужой дядя и пожинает лавры. Неправильно это!
Глава 58
Рассказ врача
Мальчики вернулись домой хотя и усталые, но очень веселые. Не всем удается раскрывать такие вот секреты, а они уже раскрывают второй раз: тогда – с кортиком, теперь – с бронзовой птицей.
Они дошли до помещичьего дома. Миша велел Генке и Славке идти в лагерь, а сам зашел в людскую узнать, как чувствует себя Кит, и вообще проверить, что там делается.
У Кита сидел доктор. Увидев Мишу, он сказал:
– Хорошо, что ты пришел. Ему, – он кивнул на Кита, – можно встать. Но он должен соблюдать строжайшую диету.
Вот так штука! Выпускать отсюда Кита вовсе не входило в Мишины планы. Это значило бы лишиться людской и, следовательно, возможности еще раз проникнуть в дом. А ведь надо положить обратно чертеж. Миша сразу сообразил ответ:
– Он встанет и тут же обожрется. Мы его хорошо знаем. Если нужно соблюдать диету, то пусть лежит.
– Такой обжора?
– Ужасный.
– Неужели ты не можешь удержаться? – спросил доктор Кита.
– Не могу, – со вздохом признался Кит.
– Все же надо выпустить его на улицу, на чистый воздух, – сказал доктор, – а диету пусть соблюдает в порядке дисциплины.
Миша с отчаянием проговорил:
– Если он встанет, то все пропало.
– Что пропало?
– Вообще… – спохватился Миша. – Опять заболеет, а положить будет некуда. Сюда, в людскую, нас больше не пустят. Придется его держать в палатке. А вы сами говорите, что больному в палатке нельзя.
– Всегда найдем, куда больного положить, – ответил доктор, – а ему хватит лежать.
– Можно встать? – спросил Кит, откидывая одеяло.
– Конечно.
Не говоря ни слова, Кит поднялся и, не глядя на Мишу, вышел из людской. Через минуту его громкий голос уже слышался возле костра, где варился обед.
Миша и доктор тоже пошли к лагерю; врач оставил там свою лошадь.
Пройдя несколько шагов по аллее, врач обернулся. Миша перехватил его взгляд: он смотрел на бронзовую птицу.
– Что означает эта бронзовая птица? – спросил Миша. – Торчит и торчит здесь.
