– Почему ты так считаешь?
– Ведь ты проводишь с ним три-четыре дня в неделю. Уверена, что твои подружки недоумевают, чем ты занят.
– Это твой хитроумный способ узнать, встречаюсь ли я с женщинами?
Сьюзен выпрямилась. Именно это и интересовало ее, и ей стало обидно, что Тони так легко ее раскусил.
– Извини. Это действительно не мое дело. Тони взял ее за плечи и медленно развернул лицом к себе.
– А хочешь, сделаем так, что оно станет твоим? – прошептал он. Потом, прежде чем Сьюзен успела ответить, он наклонился и поцеловал ее, если легкое быстрое касание губами можно назвать поцелуем. Это был скорее вопрос, легкое колебание, создающее впечатление неуверенности. Странно – этот человек и вдруг не уверен в себе! Будь то на игровом поле или еще где-нибудь, Тони Антонелли всегда знал, чего он добивается.
Чувствовать себя в объятиях Тони было так естественно, на какой-то момент Сьюзен показалось, что так и должно быть. Ощутив, что ее сопротивление ослабевает, Тони постарался воспользоваться моментом. С легким стоном он притянул ее к себе, прижал к груди и стал покрывать ее лицо страстными поцелуями, уносящими в прошлое.
Постепенно, как бы припоминая давно забытое искусство, Сьюзен стала отвечать на его поцелуи. Ее руки скользнули по широкой, мускулистой груди, обвили шею и наконец зарылись в густых черных кудрях.
Пока они целовались, Сьюзен позабыла обо всем на свете. Она ощущала только близость Тони. Когда он нехотя оторвался от ее губ, чтобы перевести дыхание, она поняла, что и ей не хватает воздуха. Он нежно погладил ее по щеке, Сьюзен заметила, как дрожит его рука, и обрадовалась тому, что и Тони, видно, взволнован не меньше ее.
Он снова стал целовать ее. На этот раз с такой страстью, что Сьюзен совсем растерялась. Эти требовательные поцелуи так распалили ее, что ей казалось, она вот-вот растает, как восковая фигурка. Она отвечала ему с не меньшей страстностью… И вот они уже лежат на диване, он внизу, она на нем, а его руки нежно поглаживают ее спину и округлости бедер. Свитер давно выбился у нее из брюк, она чувствовала, как рука Тони лихорадочно шарит у нее по спине в поисках застежки бюстгальтера…
Ощущение ее голых грудей, прижатых к мужской волосатой груди, вдруг – впервые со времени обеда – привело Сьюзен в чувство. Что она делает, лежа в обнимку здесь, на диване, в то время как ее сын находится в соседней комнате? Она как бы вся одеревенела, вдруг осознав, что происходит. Она ведь совсем перестала соображать – вся отдалась чувству – позволила себе роскошь не раздумывая наслаждаться этой близостью… А делать этого не следовало. Прошлого не вернешь, а в ее теперешней жизни нет места для Тони Антонелли.
Тони мгновенно ощутил, как она напряглась в его объятиях, и тут же отреагировал. Что произошло? – недоумевал он. Ведь она разделяла все его чувства. Чем же вызвана эта перемена настроения? Он медленно высвободил руку из-под свитера и стал потихоньку поглаживать ее по плечу.
– Что-нибудь не так? – спросил он наконец.
Сьюзен села на диване и, стараясь скрыть возбуждение, ответила почти грубо:
– Ничего. Просто я уже не в том возрасте, чтобы меня заставали в обнимку с мужчиной, только и всего. А особенно если это увидит мой собственный сын.
Тони тоже сел на диване, не обращая внимания на то, заметит она или нет его возбуждение.
– Я никогда не поставил бы тебя в неловкое положение, Сьюзен. Я думал, ты это знаешь. – Он запустил руку в свои всклокоченные кудри. – Собственно, я вовсе не думал, что так получится.
Она оглядела полутемную комнату: пылающий камин, тихая музыка, завораживающий вид на океан через стеклянную стену…
– Так-таки и не думал? – Она заставила себя встретиться с ним глазами и тут же пожалела об этом. Его близость действовала разрушительно на ее и без того сомнительное самообладание. – А по-моему, ты прекрасно подготовил сцену совращения.
Тони вскочил на ноги и зашагал взад-вперед по комнате.
– Между прочим, я менее всего на свете думал о совращении. Мои планы были более старомодны.
Сьюзен не совсем поняла его и ждала дальнейших объяснений. Увидев, что он молчит, она переспросила:
– Старомодны?
Тони долго и пристально смотрел на нее.
– Сьюзен, для чего ты изводишь себя такой колоссальной нагрузкой на работе?
Вот уж такого поворота беседы Сьюзен никак не ожидала.
– Какое отношение моя работа имеет к тому, что ты только что лапал меня на диване? – резонно спросила она.
– Никакого, черт побери. Хотя, может быть, и имеет. Ты довольна своим положением? Это то, чего ты себе желаешь на всю оставшуюся жизнь? – сурово спросил Тони. – Работать до изнеможения, а свободное время убивать на Стива и не иметь даже возможности как следует отдохнуть. Ты плохо питаешься, ты страшно исхудала. И это, по-твоему, жизнь? – Его тон становился все резче.
Сьюзен смотрела как зачарованная. В чем дело? Что вызвало в нем такую резкую смену настроения?
– Тони, может, ты присядешь и объяснишь мне, что тебя так огорчило?
– Я не огорчен. Я просто стараюсь найти способ убедить тебя выйти за меня замуж. Только, черт побери, мне это никак не удается. Ты ясно дала понять, что тебе не нужен ни я, ни какой-либо другой