– Пока нет, – нехотя отозвался он. – Но это, несомненно, скоро случится.
– Тогда позволь мне подготовить для них почву. Я хоть и не выросла в аристократической, среде, но тем не менее представляю основные принципы, по которым строится жизнь представителей высшего сословия, и знаю, что пэры никогда не женятся по любви.
– Поскольку честь пэра требует от меня абсолютной честности, – мрачно проговорил Дрейтон, – я должен признаться, что и не испытываю к тебе какой-то любви.
– Я тоже тебя не люблю, – отозвалась Кэролайн. Она по-прежнему не понимала, к чему весь этот разговор. – То, что было ночью, мне очень понравилось, но это совсем другое. Ради хорошего времяпрепровождения пэры, кстати, тоже не женятся. Вступая в брак, они руководствуются финансовыми соображениями и выбирают ту девушку, за которую дают большое приданое.
– Ну, денег-то и у тебя достаточно.
– Да, судя по твоим словам. Но свою долю ты получишь и так, независимо от того, за кого я выйду замуж. Ты не выгадаешь ни единого фартинга, если прикуешь меня к себе. И наоборот, дополнительные средства появятся, если мы оба вступим в брак с другими.
Черт возьми! Неужели он не понимает очевидного?
– Да, все это так, но… – Дрейтон стиснул зубы.
– Что – но?
Повернув голову, он посмотрел ей в глаза.
– Дело в том, – его голос был несколько напряженным, – что мне хотелось бы и впредь заниматься с тобой любовью. Этой ночью я тоже получил огромное наслаждение.
Ах вот в чем дело… Пару раз моргнув, Кэролайн улыбнулась. Похвальная откровенность.
– И если бы мы с тобой были сейчас одни, – тихо продолжил Дрейтон, – этот разговор вообще бы не состоялся. Потому что ты бы уже давно лежала на траве с задранными юбками… Или вообще без одежды.
Что ж, довольно-таки утешительно осознавать, что не только ей приходится бороться с призывами плоти и бурной фантазией.
– Если бы мы встретились при иных обстоятельствах, – начала Кэролайн, стараясь уравновесить откровенность и здравый смысл, – я была бы совсем не прочь стать твоей любовницей. – Ее сердце бешено колотилось, внизу живота ощущалась пульсация. – Но поскольку мы оба окутаны паутиной социальных условностей, поскольку перед нами маячат определенные финансовые перспективы… – Она пожала плечами. – Как говорится, отличительной чертой всесторонне развитой личности является способность противостоять искушению.
– В таком случае мне не хочется быть развитой личностью, – отвернувшись в сторону сказал Дрейтон.
– Тем не менее нам обоим будет значительно легче жить, если мы сумеем с собою, совладать. Нам просто нужно держаться друг от друга на расстоянии, удовлетворившись тем, что у нас была одна безумная, восхитительная ночь и что наша близость не привела к каким-либо последствиям.
– А ты уверена, что последствий не будет?
– Абсолютно.
Дрейтон вновь взглянул на Кэролайн:
– А если ты ошибаешься?
– Нет, не ошибаюсь, – заверила она.
Он облегченно вздохнул:
– Что ж, в таком случае можно считать, что проблема улажена.
– Ну слава Богу! – произнесла Кэролайн и засмеялась. Однако этот смех получился несколько принужденным, совсем не таким, как ей хотелось. – Думаю, пора созывать девочек, – беспечно добавила она, стараясь скрыть свое замешательство, – и ехать дальше, чтобы поскорее прибыть в наш славный и процветающий замок Райленд.
Что ж, насчет славы он спорить не будет, а вот что касается процветания… Однако Обри с Хейвудом уже заявили о своем желании заняться управлением хозяйством, а они ребята смышленые и способные… Так что теперь это не его забота.
Согласно кивнув, Дрейтон предложил Кэролайн руку.
Глава 9
Они не увидели, ни аккуратно подстриженной живой изгороди, которая тянулась бы вдоль подъездной аллеи, ни вазонов с пышно разросшимися цветами, обычно выставляемых вдоль лестницы главного входа. Не было также опускаемого моста, рва и башенок – ни целых, ни осыпающихся. Здание состояло из девяти каменных корпусов желтоватого цвета. Самый большой из них находился, естественно, в центре, а с его боков прилепились в ряд по четыре поменьше – совершенно разных размеров и архитектурных стилей. Впрочем, вдоль верхней части фасада главного корпуса тянулась зубчатая кромка, что навело Кэролайн на мысль о том, каким образом замок Райленд получил свое название. Очевидно, это произошло еще в те годы, когда подъездная аллея была обильно усыпана ракушками, которые затем под колесами и подошвами превратились в пыль, к настоящему моменту утрамбованную до каменной твердости.
Стоя вместе со всеми напротив главного входа, Кэролайн пыталась сосредоточиться. Итак, дворецкого зовут Уинфилд, экономку – миссис Гладдер. Хорошо хоть, что на нем штаны, а на ней платье, потому что в противном случае их было бы практически невозможно отличить друг от друга: обоим под шестьдесят, оба – невысокие, седовласые, округлые. Дворецкий и экономка стояли во главе группы довольно неряшливо одетых слуг, которые собрались перед домом для встречи нового хозяина.
При представлении Кэролайн, как и учил, Обри, слегка кивнула, после чего приняла приглашение
