Она была идеальна. Полная света комната, обставленная в кремовых и нежных персиковых тонах.
Но Ева мысленно видела его спальню. Уже разделяла с ним его просторную кровать, где сегодня ночью ему предстояло спать одному. На какую—то короткую бредовую секунду она уже повернулась к нему, чтобы положить свою руку на его и робко сказать, что она хочет провести эту ночь с ним. Но сразу же отошла, чтобы задернуть шторы. В глубине души она немного успокоилась, понимая, что если они займутся любовью, то опять все изменится: она пошатнется, потеряет равновесие, вновь станет ранимой и уязвимой, а этого никак нельзя было допускать. Нельзя было так рисковать, слишком много от этого зависело.
Она отошла от окна. В комнате настал полумрак, в котором можно было различить высокую, худую фигуру – он был похож на незнакомца в незнакомой комнате в незнакомом городе.
А ведь так оно и было, мучительно подумала она.
– Спокойной ночи, Ева, – нежно сказал он.
– Спокойной ночи, Лука.
– У тебя есть все, что тебе нужно?
– Да. Спасибо.
Она стояла на одном месте, слушая звуки удаляющихся шагов, пока не услышала тихий звук закрывающейся двери спальни, и это прозвучало очень грустным сигналом.
Ева вздохнула, глядя надвое новехонькое блестящее свадебное кольцо, и начала раздеваться.
Но когда она проснулась утром и открыла шторы, у нее перехватило дыхание от города, который предстал перед ней. Потрясающий вид не мог не поднять ей настроение. По—другому и быть не могло. Она подумала, что это похоже на картинку с открытки. Ей еще так много предстояло узнать. Она приняла душ, оделась и побрела на кухню, где на столе стояла корзина со свежеиспеченным хлебом, в воздухе витал волнующий аромат хорошего кофе, а рядом стоял Лука и выжимал апельсины.
Он печально посмотрел на нее.
– Надеюсь, все как надо?
Она села, неожиданно почувствовав голод.
– Выглядит великолепно.
Она вспомнила время, когда осталась у него и поразилась, что в его холодильнике не было ничего, кроме двух бутылок шампанского и банки с икрой. Тогда он водил ее на завтрак в близлежащее кафе, объясняя это тем, что никогда не ест дома.
– Ты теперь завтракаешь дома? – спросила она, наливая себе кофе.
– Первый раз в жизни я ходил в магазин за такими вещами, – произнес он с видом человека, который совершил невыполнимую миссию. – Думаю, теперь это станет нормой.
Непроизвольно она положила руку на живот.
– Хм, да уж, – сказала она.
Он тоже хмыкнул.
– В семьях должна быть еда, поэтому мне стоит научиться ходить по магазинам. И готовить.
У него было выражение человека, который только что объявил, что готов прыгнуть в яму со змеями.
Ева улыбнулась.
– Если ты будишь ходить по магазинам, я с радостью буду готовить.
– Ты умеешь готовить?
Она посмотрела на него с насмешливым укором.
– Разумеется, я умею готовить! Я люблю это дело. – Она отважилась. – Могу тебя научить, если захочешь.
Чтобы женщина его учила!
– Хотя, конечно, едва ли ты станешь терпеть, если женщина начнет давать тебе распоряжения.
Он поймал ее взгляд.
– Думаю, я смогу пережить, если ты будешь мной распоряжаться, Ева.
Она поспешно разломила теплый, ароматный хлеб. Ей надо быть начеку и сдерживать эмоции, поскольку даже такое мимолетное замечание заставляло ее сердце бешено биться, словно он изъявил готовность достать пару звезд с небес, а заодно и луну.
Он сел напротив нее, с удивлением обнаружив, что чувствует себя расслабленно. Для него было непривычным завтракать с женщиной у себя дома, да еще не поглядывая на часы и не думая с оттенком досады, когда же она, наконец, покинет его личное пространство.
– Я записал тебя к гинекологу на завтрашнее утро, – сказал он и добавил, – она лучший в городе специалист.
Ева подумала, что этого можно было и не говорить. Это и так ясно как день. Все самое лучшее будет теперь у ее ног, и она должна постараться это оценить. Не следует только ждать, чтобы все было идеально, потому что такого не бывает.
– Думаю, надо устроить небольшую вечеринку, чтобы ты смогла познакомиться со всеми сразу, как ты считаешь?
