Владелец перочинного ножа утверждал, что выиграл он:
— Значит, в цирке есть белый медведь! Его зовут Фрам. Ты проиграл пари. Давай Робинзона!
— Вовсе нет, — уперся другой мальчик. — Ты говорил, что в цирке выступит самый ученый в мире белый медведь. Сам слышал, что нам сказали. Он не выступит ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра, никогда! Есть какой-то глупый медведь. Ему грош цена. Даром ест корм. Давай ножик!
— Даже не подумаю.
— Скажи прямо, что не хочешь сдержать слова!
— Ты думаешь, я дурак?
— Нашелся умник!
— Давай Робинзона.
— Дожидайся! Как же!
— Можешь схлопотать по носу.
— Отдай лучше ножик!
— Получай задаток!
Кулак владельца перочинного ножа встретился с носом владельца Робинзона Крузо. Тот не остался в долгу.
Последовала драка по всем правилам. В результате оба заработали по шишке, не уступавшей в размере той, которая выскакивала на лбу глупого Августина — когда из его волос вырывался дым вперемешку с пламенем — и была увенчана красной лампочкой.
Потом они помирились.
Дома оба сказали, что оступились и упали: оттого и шишка.
Отец мальчика с перочинным ножиком страшно рассердился:
— Хорош! Теперь, пока у тебя на лбу шишка, будешь сидеть дома и в цирк вечером не пойдешь.
— Очень красиво! — сказала мама мальчика с Робинзоном. — Вечером ты в цирк не пойдешь, посидишь дома. В другой раз не будь раззявой, смотри себе под ноги.
— Но послушай, папа…
— Ничего я слушать не желаю.
— Понимаешь, мамочка…
— Ничего я не понимаю. Удивляюсь, что ты еще оправдываешься. Самому должно быть стыдно показаться в таком виде на людях. Подумают, что ты драчун и забияка…
И тот, и другой поспешили поставить себе холодный компресс. Оба терли лоб снегом до тех пор, пока шишки не исчезли. Вечером, когда сели ужинать, у каждого на лбу оставалось лишь по небольшому синяку.
В конце концов родители их простили.
Для цирка оба нарядились по-воскресному, навели блеск на ботинки, пригладили волосы щеткой. Но на макушке у каждого все же торчало по вихру, как у глупого Августина.
На представление они пришли присмиревшие, в покаянном настроении, вместе с родителями, от которых не отходили ни на шаг, чтобы не потеряться в толпе.
Завидев друг друга, мальчики обменялись радостными приветствиями, словно вовсе не они дрались кулаками, стали посмешищем товарищей и заработали дома выговор.
— Представьте себе, — сказал отец мальчика с перочинным ножиком матери владельца Робинзона, — мой явился домой с такой шишкой на лбу, что я уже решил было не брать его на представление…
— И мой тоже! — воскликнула мама мальчика с Робинзоном Крузо… Пришел домой с шишкой с грецкий орех. Упал будто бы… Не знаю, что выйдет из этого ребенка! Никогда не смотрит себе под ноги!..
Пристыженные мальчики глядели в землю. В душе оба поклялись никогда больше не врать таким добрым и отходчивым родителям.
Публика нетерпеливо зааплодировала, затопала ногами.
Духовой оркестр на дощатом помосте грянул марш, и представление началось.
По-прежнему на галерке, в партере и ложах уместилось не менее двух тысяч человек. Они говорили на другом языке, потому что это был другой народ и другая страна. Но волновались они совершенно так же, как в том, первом городе, когда мисс Эллиан вложила голову в пасть Раджи, бенгальского тигра. И у всех трепетало сердце, когда гимнасты перелетали с трапеции на трапецию, и все так же смеялись до слез проделкам глупого Августина, который всегда оставался в дураках.
На этот раз, однако, никто не вызывал Фрама, ученого белого медведя.
Они ничего не знали о Фраме, никогда о нем не слышали.
Здесь некому было умиляться его кротостью, поражаться его уму, восхищаться его великанским ростом.
Фрам лежал в своей клетке, в глубине зверинца, где его соседями были самые глупые животные, неспособные чему-либо научиться.
— Не хотите ли взглянуть на зверинец? — обратился отец мальчика с перочинным ножиком к матери мальчика с Робинзоном.
— Я как раз собиралась доставить это удовольствие детям. Редкий для них случай: увидеть Ноев ковчег в полном составе.
Мальчики обрадовались и побежали вперед, держась за руки и украдкой оглядывая друг друга: им было интересно, в каком состоянии шишки.
IV. В НОЕВОМ КОВЧЕГЕ
Мама мальчика, у которого была книжка про Робинзона Крузо в коленкоровом переплете и с большими цветными иллюстрациями, не ошиблась.
Она ничуть не ошиблась, уподобив цирк Струцкого Ноеву ковчегу, легендарному кораблю, в котором спаслись от потопа все виды населявших землю животных и который носился по волнам до тех пор, пока голубь с оливковой ветвью в клюве не возвестил, что небо сменило гнев на милость. Тогда радуга перекинула арочный мост из дивных красок с одного края земли на другой, воды отступили. Ной причалил к освободившейся от воды суше и выпустил на волю всех тварей — красивых и безобразных, кротких и злых, — чтобы каждая заняла на земле подобающее ей место.
Так гласит легенда, которой никто больше не верит, но на которую все ссылаются, как и на многие другие сказки древних времен.
Хозяин цирка Струцкого, жадный до наживы делец, тоже собрал в свой ковчег всяких зверей, упрятал их в клетки и возит из города в город, из страны в страну, чтобы показывать людям, какие есть на свете чудеса. Чудеса эти можно было видеть, купив билет. Билеты стоили дорого.
Охотники бродят по лесам в далеких тропиках, по песчаным пустыням, по полярным просторам, где никогда не тает снег; лазят по горам и спускаются в дикие ущелья, куда не ступала еще нога человека. Они расставляют изобретенные ими хитрые капканы, находят тайные логова зверей и достают из них только что родившихся, еще беззубых детенышей.
Оттуда, из-за тридевять земель, из-за морей и океанов, из знойных пустынь и вечных льдов, они шлют на пароходах и по железной дороге клетки и ящики с пойманными зверями: кто львенка, кто маленького крокодила, кто слоненка, кто жирафика с длинной тонкой шеей.
И все эти звери нашли себе место в пронумерованных, помеченных табличками клетках знаменитого цирка Струцкого. Заплатишь за билет — увидишь зверей, не заплатишь — не увидишь.
Толпа переходит от одной клетки к другой. Дивится и читает таблички, на которых значатся название зверя и страны, откуда он привезен, его возраст, а иногда, вкратце, и его повадки.
Есть в цирковом зверинце животные упрямые и тупые, которые не могут ничему научиться. Таков, например, уродина носорог с угрожающим рогом на носу и глазами, как пуговички. Или громадный
