своей спальни, но он не решался это сделать, опасаясь, что наткнется на Хейли в кабинете, либо в гостиной, либо в саду. Он не сомневался, что, если увидит ее, его битва с собственной совестью будет решительно проиграна. Он так хочет ее. Стивен поворошил кочергой в камине и налил себе еще бренди. Едва он поднес стакан к губам, как услышал тихий стук в дверь. Решив, что он ошибся, Стивен встал и прислушался. Рука со стаканом замерла на полпути к губам. Стук повторился. Черт побери, если это она, где набраться сил, чтобы отослать ее? Он подошел к двери с гулко бьющимся сердцем и распахнул ее.
И никого не увидел. Потом он услышал всхлипывание и опустил глаза вниз. В коридоре стояла Келли, прижимая к груди куклу, и по ее детскому личику текли слезы. Стивена охватили разом облегчение, разочарование и тревога. Присев на корточки, он отвел локон со лба девочки и спросил:
— Что случилось, Келли? Разве ты не должна быть сейчас в кровати?
Она подняла на него глаза, полные слез.
— Мисс Джозефина… — прошептала она дрожащим голоском, — с ней произошло ужасное несчастье.
— Правда? Какое же несчастье?
Келли протянула ему куклу и снова всхлипнула:
— Посмотрите.
Стивен осторожно взял куклу в руки. С мисс Джозефиной воистину произошло несчастье. И очень серьезное. Платье на ней было разорвано, руки оторваны. Ее личико, никогда не отличавшееся чистотой, было все испачкано. И от нее страшно воняло.
— Что с ней случилось? — спросил Стивен.
— Наверное, ее нашла собака, — сказала Келли; подбородок у нее задрожал. — Я проснулась и никак не могла ее отыскать. Потом вспомнила, что оставила ее во внутреннем дворике, пошла за ней туда, а она вон какая. Конечно, собака не хотела сделать ей больно, но, наверное, мисс Джозефина никогда уже не станет прежней.
И Келли горько расплакалась. Стивен смотрел на нее, держа куклу в руках, и чувствовал себя совершенно беспомощным. Он неловко погладил девочку по спине.
— Ну хорошо, может, стоит уложить ее в постель, а утром Памела, или Хейли, или тетушка Оливия починят ее? — предположил он в полной растерянности, не зная, как помочь этой беде.
Келли покачала головой.
— Я не позволю мисс Джозефине лечь в постель в таком состоянии. Она такая жалкая. И как она сможет уснуть, если у нее оторваны руки? — всхлипывала малышка. — Ей ужасно больно! Мы должны ей помочь.
Мы? От одной мысли об этом Стивена охватила паника.
— Почему бы тебе не узнать — возможно, одна из твоих сестер не спит…
Келли подняла на него свои аквамариновые глаза, и слова замерли у него на языке.
— Хейли не любит, когда я ее бужу, и Памела тоже.
— Вздор! Представить не могу, чтобы кто-то из них рассердился.
— Я знаю, они скажут, чтобы я подождала до утра, а я не могу. Не могу — и все тут! — Она посмотрела на него глазами, полными надежды. — Вы нам поможете?
Стивен уставился на малышку.
— Я?
Все, что он знал о куклах, можно было написать на булавочной головке, и еще осталось бы место. «Интересно, — подумал он, — смог ли я скрыть страх, от которого у меня все поджилки трясутся?»
По лицу Келли заструились слезы, и из ее маленькой грудки снова вырвалось душераздирающее рыдание:
— Пожалуйста, мистер Барретсон! Пожалуйста! Стивен сглотнул, подавляя отчаянное желание сбежать. Вид плачущей Келли, ее огромных глаз, полных слез, совершенно выбил его из колеи, и он сдался, признав свое поражение.
— Пожалуйста, Келли, не плачь. — Он провел рукой по волосам. — Наверное, я сумею привести в порядок мисс Джозефину…
— Ой, спасибо, мистер Барретсон! — И, бросившись к нему, Келли обняла его изо всех своих силенок, едва не опрокинув навзничь. Его руки непроизвольно обвились вокруг ребенка. Какая же она маленькая! И доверчивая. И славная. Он втянул в себя ее детский аромат, и улыбка тронула его губы. Она пахла именно так, как и должны, по его представлению, пахнуть дети — солнечным теплом и свежими сливками.
Откинувшись назад, она подняла на него полные слез глаза.
— Вы думаете, мы сможем ее починить? — спросила Келли; голос ее был исполнен надежды.
— Непременно. — Он понятия не имел, как справиться с этим делом, но он сделает все, лишь бы улыбка вернулась на это милое личико. — Давай посмотрим. Отнесем-ка мы ее в твою комнату и немного почистим, а? Я уверен, что ей полегчает, если смыть с нее грязь.
— Ладно.
И Келли вытерла глаза ладошкой. Стивен достал из кармана белый носовой платок. Келли взяла этот кусочек батиста и звучно высморкалась.
— Легче стало? — осведомился он улыбаясь. Она кивнула:
— Да.
— Ну и чудесно.
Келли просунула маленькую ладошку в его руку и повела его через холл в свою спальню. Она сняла с куклы рваное платье и протянула его Стивену, который осторожно опустил платьице в кувшин с водой. Потом взял кусок мыла, как следует намылил, постирал и повесил у огня сушиться.
Затем Стивен осторожно принялся смывать грязь с фарфорового кукольного личика, пока Келли бережно держала мисс Джозефину в своих ручках. Покончив с умыванием, Стивен тщательно вытер куклу полотенцем.
— А что дальше? — спросила Келли, баюкая на руках закутанную в полотенце любимицу. — Платье ее еще не высохло, а ручки оторваны.
— А у нее нет другого платья? — спросил Стивен, совершенно растерявшись.
— Нет. Оно у нее одно-единственное.
— Хм-м… — Стивен провел ладонью по подбородку, пытаясь сообразить, как лучше выйти из положения.
— Может быть, мы пришьем ей ручки? — предложила Келли.
Стивен посмотрел на нее с удивлением.
— Пришьем?
— Да. Наверное, так будет лучше всего.
— А у тебя есть необходимые… э-э… швейные принадлежности? — спросил он, уповая на отрицательный ответ.
— Да.
Она достала все необходимое из маленькой корзиночки, стоявшей рядом с кроватью, и протянула Стивену.
Он посмотрел на нитки и иголку, лежащие у него на ладони. Если бы она положила ему на ладонь тарантула, он бы не так испугался. Ясно, что мисс Джозефине необходимо пришить руки на место, но вот как это сделать?
— Ты умеешь вдевать нитку в иголку? — спросил он.
— Конечно. — Келли подсела ближе к огню, сосредоточилась и вдела нитку в иголку, даже завязала на конце узелок. — Вот, пожалуйста, — сказала она, подходя к Стивену.
Тот сжал пальцами иголку, глядя на болтающуюся нитку так, словно это была змея. Господи, во что это он ввязался?
Но с другой стороны, неужели это так трудно? Он ведь разумный человек. И неужто не сумеет сделать пару стежков? Он быстро оглядел комнату, словно пытаясь убедиться, что никто из людей его круга не прячется в тени, готовясь выследить его и облить презрением за непристойное поведение. Маркиз Гленфилд, пришивающий ручки кукле! Стивен знал, что, даже если у него хватит глупости рассказать об этом кому-нибудь, ему все равно никто не поверит.
