Поверенный возмущенно сказал приставу:
— Да, знатный у них был праздник… неудивительно, что этот парень обанкротился. Тут разорился бы даже Банк Финляндии, не то что какая-то прачечная.
Пристав был полностью согласен. Он считал, что мир бизнеса насквозь прогнил. На шампанское у бывшего директора денег хватало, хотя конфискованное имущество было, мягко говоря, бедненькое. Пристав, пока был в доме, насчитал человек двадцать гостей, и все пьяные, как свиньи. Банкротство их явно не смущает.
— Вот гады, черт возьми! А платит-то за все народ…
— Зло берет смотреть, как эти скоты засоряют озеро недопитыми бутылками шампанского! Вот так: пробку воткнули и с размаху — на середину озера. Просто свинство! Но теперь ему конец.
Пристав добавил:
— А как тебе этот полковник, который больше всех выступал? Военный, а туда же. Не стая воронов слеталась. Именно так.
Юрист признался, что и он иногда выпивает шампанское, даже с удовольствием, но обычно на собственные деньги. А такое широкое гулянье на развалинах опечатанного имущества — это же просто неслыханно! В Финляндии еще полным-полно материально и духовно обездоленных, так что противно смотреть на такие загулы. Сотни людей в этой стране кончают с жизнью от невыносимых тягот бытия, а эти банкроты-аферисты считают себя вправе жить так, будто это их последний день.
Глава 13
После того как пристав и юрист ушли, Релонен собрал всех за столом на террасе. Он ругал давешних чиновников и жаловался, что всю сознательную жизнь ему приходилось бороться с такими грабителями- бюрократами. Не удивительно, что в результате он оказался на пороге самоубийства. Его поддержали.
— Не дадим этому отвратительному инциденту испортить нам день, который так хорошо начался, — произнес Релонен, поднимая бумажный стаканчик с шампанским. — Выпьем же за наше очаровательное самоубийство!
Шампанское пили весь день. Когда оно закончилось, Корпела и Лисманки поехали на автобусе в Ламе за добавкой.
— На обратном пути чуть в кювет не угодили, — хвалился Уула.
На это полковник Кемпайнен заметил, что нужно знать меру. Алкоголь вреден для здоровья, почки и печень плохо его переносят. Кто-то ответил, что ему совершенно все равно, в каком состоянии его печень будет в момент самоубийства. Все равно всем одна дорога — в могилу. Полковник не нашел, что возразить.
Поздно вечером в багажник автобуса загрузили армейскую палатку и другие вещи, сами сели в салон. Настроение было буйное, злились на управление по делам банкротств, так что даже сожгли построенные во дворе тент и шалаш, чтобы не достались врагу. Уула Лисманки напомнил, что эти сооружения не входят в опечатанное имущество Онни Релонена. В списке был только дом. Шалаш и тент красиво горели, зарево отражалось на гладкой поверхности озера Хумала. Как раз и солнце уже зашло.
Автовладелец Рауно Корпела уселся за руль своего блестящего автобуса, и они отправились в путь. Решили ехать на отвратительный восток, по крайней мере до тех пор, пока шофер не захочет спать и не сможет больше вести машину. Полковник Кемпайнен вместе с проректором Пуусари уселись в машину и поехали за автобусом, который слишком уж залихватски раскачивался на узкой деревенской дороге. Выехав на трассу, прибавили скорость, и началось настоящее путешествие.
Потом вдруг свернули на боковую дорогу — Корпела объяснил, что предпочитает ехать окольными путями, особенно после шампанского.
Лесные опушки и деревенские дороги радовали глаз.
Час или два ехали из Вяяксю в Хейнола, а потом никто уже не обращал внимания на дорогу.
У официанта на побегушках Сеппо Сорьонена прорезался поэтический дар, и он завел общую песню. Под его руководством самоубийцы пели удивительно вдохновенно. В песне говорилось о кратковременности жизни:
Корпела ехал быстро, и полковнику Кемпайнену стало трудно за ним поспевать. Не дай бог какая авария или дорожный патруль… Проректор Пуусари пыталась его успокоить. Ну и что, если машина влетит в кювет: они ведь искали смерти. Хелена Пуусари захватила с собой в машину полбутылки шампанского. Облокотившись на плечо полковника, она мягким пьяным голосом замурлыкала арию из оперетты Кальмана «Марица». Машину наполнял дурманящий запах ее духов, пленительная женственность путала мысли полковника. Кемпайнен вдруг подумал, что во всей этой авантюре с самоубийством определенно есть смысл.
Они уже были где-то в районе Саво, когда Корпела заснул за баранкой. Неудивительно, ведь он уже почти двое суток не спал: сначала ехал из Пори в Хя-ме, потом со всей компанией кружил по Хяме с пробным рейсом. Когда в полночь все-таки добрались до Саво, в это трудно было поверить.
Корпела был профессионалом в своей области. Засыпая за рулем, он успел свернуть на обочину и выключить мотор. После чего отключился сам.
Из водительской кабины раздавался богатырский храп. Корпелу перенесли на скамью в комнате для переговоров. Фельдфебель в отставке Ярмо Кор-ванен заменил спящего водителя (у него были права) и повел автобус в новом направлении. Он проехал еще километр-там нашлось подходящее место для стоянки на дне какого-то оврага с гравием. Автобус оставили там, но ставить палатку в холодном овраге не хотелось. В сумерках летней ночи блуждали путешественники по окрестностям и набрели на огромное поле. Там и решили разбить лагерь. Уула Лисманки взял руководство в свои руки, и скоро палатка уже была поставлена. На пол постелили листья, чтобы удобнее было спать. Перед сном допили оставшееся шампанское. Уула развел перед палаткой костер. При свете пламени разговаривали о том, о сем. Поездка всем понравилась. Прекрасное вышло начало. Если так пойдет и дальше, все будут только рады. Когда последняя бутылка опустела, самоубийцы безмятежно заснули, вперемешку, мужчины и женщины.
В летней тишине кричал коростель, в молодой траве скакали лягушата, а откуда-то издалека слышался слабый гул реактивного самолета, совершающего свой ночной полет. Костер самоубийц догорал. Маленький лисенок ходил вокруг, с любопытством нюхая воздух. Он ловко вылизал оставшиеся в бумажном стакане капли шампанского, а на закуску поймал себе лягушонка. Из палатки слышалось дыхание спящих, кто-то кашлял, кто-то разговаривал во сне.
Полковник Кемпайнен смотрел из машины на поле: ночная мгла покровительственно окутала серую палатку и несчастных, спавших внутри. Кемпайнен подумал, что это, наверное, самый подвижный лагерь в Финляндии и самая мрачная рота солдат.
— Отдыхайте с миром, — тихо произнес полковник.
Пожелание вполне годилось и для проректора Хелены Пуусари — крупная рыжеволосая мадам тоже заснула глубоким сном на переднем сиденье. Полковник перенес проректора в автобус — там удобнее. Ноша была тяжелой, но приятной. Полковнику пришла в голову забавная мысль: на его руках покоится пыш- нотелая красавица, с которой он мог бы счастливо жить в браке до конца своих дней. Но эта женщина тоже скоро умрет — такова цель их путешествия. Полковник снова останется вдовцом, если сам не наложит на себя руки. Это их общее решение. Грустно…
Полковник накрыл проректора дорожным одеялом. Автовладелец Корпела мирно похрапывал.
Кемпайнен, пошатываясь, пошел к окутанному туманом полю, по дороге наступил в какую-то канаву, но, в конце концов, нашел среди травы палатку, заполз туда и отключился.
