ночь, к ледяным озерам. Он рассказывал, как человек среди ночи мчится на лыжах по ледяному полю, просто так, ради забавы. Луна ярким светом освещает снежное поле, и кажется, будто это бескрайняя белая шелковая скатерть. Мороз под двадцать градусов, снег скрипит под лыжами, палки с хрустом протыкают верхний слой льда.
Полотно, расшитое тысячами звезд, висит над лыжником; и он смотрит в головокружительную высь. Светит Полярная звезда. Видны Плеяды, созвездие Ориона, Лев, Малая Медведица. Из космоса прилетела падающая звезда, и человек интуитивно, не задумываясь, желает своим близким и всему миру счастья и добра. Тут темный небосвод разрезает жгучий свет второй падающей звезды-свет надежды и любви. Это ответ на одинокую молитву и свидетельство того, что в жизни есть надежда, мечты, доброта.
Бледные вспышки северного сияния на севере гаснут. Мороз крепчает, снег под ногами скрипит, лед трещит так, как будто на поверхности ледяного озера вот-вот образуется километровая полынья. Но лед толстый, мороз надежно сковал озеро. Откуда-то с дальнего берега донесся дикий визг одинокой лисы: зверек почуял человека и не сумел справиться со страхом. Лыжник пересекает аккуратную цепочку лисьих следов.
Мысленно человек раскрывает объятия всему миру, жизни. Он с восторгом думает, что в Финляндии любому человеку, и богатому и бедному, доступно это счастье. Даже калека в кресле-каталке может холодной зимней ночью взглянуть на звезды и насладиться головокружительной красотой природы. Лиса залаяла ближе, в ее голосе теперь слышатся игривые нотки. Ее не видно, но она явно увидела человека.
Луна спряталась за облаками, темнота опустилась на озеро. Звезды исчезли, оставив лыжника одного на морозе, и он испугался, что заблудится. Жестокость природы и мира ужаснула его, страх сковал тело и мысли. Однако надо двигаться дальше. Жизнь дорога ему, а здесь можно и умереть, замерзнуть в одиночестве. Помощи ждать неоткуда. Лиса придет полакомиться его холодным мясом. Потом из леса прибегут другие хищники, спустятся с неба птицы, выклюют заледеневшие глаза. Ворон полетит к гнезду, зажав в клюве его палец…
Палки, помогая лыжнику, скрипят по льду, он несется в темноте напролом так быстро, как только может, даже спина взмокла от страха. Мороз крепчает, поднимается ветер. Где сейчас сын человеческий? Сердце стучит так, что больно в груди.
Перед ним возникает скалистый берег, мыс или остров. Человек сбрасывает лыжи и, держа их под мышкой, карабкается вверх. Сначала не видно ничего, но вскоре глаз начинает различать лес, березы, ели, могучие сосны. Человек прислонился к сосне и оглядывается. Вдалеке слышен лай лисицы. Лес глухо шумит над его головой. Теперь он в безопасности. Лыжник сломал несколько сухих сосновых веток и развел в расщелине скалы небольшой костер. Он греет над пламенем руки, отирает со лба пот — и вот из-за туч снова выходит луна. Позади него — серебристая гладь озера. Звезды сияют ярче прежнего, страх отступил. Человек подбросил в костер еще веток, языки пламени задрожали в морозной ночи, искры разлетелись в разные стороны, словно маленькие метеоры. Он достает из кармана бутерброд, откусывает большой кусок и думает, что жизнь все-таки прекрасна, ослепительна, проста и что жить, безусловно, стоит. Он пристально смотрит на пламя, ласкает взглядом его языки. Так делают финны уже много тысяч лет. Совсем как эти самоубийцы здесь, у костра в Шварцвальде, далеко от дома. Эти люди много страдали и слишком рано утратили способность наслаждаться красотой жизни.
Глава 28
Полковник Кемпайнен и проректор Пуусари стояли рука об руку на самой высокой оружейной башне средневековой крепости в Кёнингсберге. Они слушали француженку-гида, которая на английском языке рассказывала о перестройках старой крепости за последнее тысячелетие. Группа финских самоубийц окружила ее. Релонен вполголоса переводил рассказ на финский для оленевода Лисманки, которому не представилось случая выучить английский, пока он пас оленей на сопках Утсйоки.
С башни крепости, стоящей на вершине горы, открывался потрясающий вид на эльзасскую долину. Протянувшиеся на сотни гектаров виноградники напоминали зеленое море во время штиля, на его волнах, словно острова-маячки, качались французские деревеньки и города. Легкий утренний ветерок нес тени облаков вдоль фруктовой равнины.
Спускаясь, полковник отметил, что одна такая богатая равнина дает в год столько белого вина, что этого урожая хватило бы каждой финской семье до конца тысячелетия, да еще миллионы бутылок остались бы для субботних застолий.
В этой долине, в ее городках и деревнях финны провели последнюю неделю, разъезжая на «Автобусе Смерти» по всему Эльзасу в поисках трех пропавших женщин.
В один прекрасный день в «оздоровительном лагере» в Шварцвальде ко всеобщему ужасу обнаружили, что три молодые женщины ушли за провизией и не вернулись. Пропали банковская служащая Хелена Никуда из Сейнайоки, фабричная работница Лена Мяки-Ваула из Хаукипутаала и парикмахерша из Еес-поо Лизабет Корхонен. Женщинами, очевидно, овладела жажда жизни. Все слышали, что они мечтали о путешествии во Францию, и их решили искать в Эльзасе. Корпела повел себя как настоящий патриот: финны товарищей в беде не бросают. Зловредный оптимист Сорьонен во всех деталях обрисовал Корпеле душераздирающую картину: три молоденькие женщины повесились на коньковом брусе деревенской мельницы или колокольни, лица синие, чулки в гармошку…
С поисками не торопились: плотно покушали, выпили — в общем, наслаждались жизнью. Полковник вспоминал названия городов: Таненкирх, Рор-швир, Бергхайм, Миттельвир, Рибевилль, Гемар, Цел-ленберг. Они находились недалеко от немецкой границы, и у многих городов были немецкие названия. В последний раз они ночевали в городке Сан Гипполи. Он находился рядом с крепостью, откуда полковник смотрел на долину. Его рука незаметно поглаживала ягодицы проректора Пуусари, которые напоминали ему Магдебургские полушария.
В самом большом городе этой области, Колмари, полковник обратился в полицию и заявил о пропаже трех финок, которые, как им кажется, должны быть где-то поблизости. Полиция вначале не очень-то заинтересовалась пропавшими — взрослые люди, как никак. Но когда полковник сообщил, что у всех троих- склонность к депрессии и еще на родине они пытались совершить самоубийство, полиция Колмари пообещала заняться поисками. Полковник каждый день звонил в полицию, но до сих пор никаких новостей не было. Да, многие видели трех свободных женщин указанного возраста, но они были шведками, и по их поведению нельзя было сказать, что они склонны к депрессии и тем более к самоубийству. За ними толпой ходили местные мужчины, работники виноградников и другой народ. Работа, которой занимается мужское население, страшно страдает там, где появляются шведки. Полиция Колмари не придумала ничего лучшего, чем задержать трех вышеназванных дам и посадить в камеру предварительного заключения. Остановив шведскую экспансию, полиция вновь занялась поисками финок.
Полковник очнулся — экскурсовод все еще рассказывала об истории крепости. Она говорила, что как раз с этой башни высотой в десять метров сотни лет самоубийцы прыгали на острые скалы, подстерегающие их внизу. Анонимные Смертники заинтересованно выглядывали из бойниц. Фельдфебель Корва-нен счел необходимым предостеречь их и рявкнул своим командным басом: «Иностранным туристам запрещено прыгать с башни!» Группа вновь окружила экскурсовода, и все стали внимательно слушать рассказ, теперь уже о том, как крепость захватили австрийцы.
Гид сообщила, что о жизни крепости Кёнингс-берг, начиная с XV века, имеются очень интересные сведения. Они дошли до нас благодаря тому, что местные владельцы крепости докладывали регентам о ведении хозяйства. По описям инвентаря, составляемым с 1527 года, известно, что люди жили богато: в крепости было много оружия, инструментов, мебели и прочей собственности. Но крепость большая, ее трудно содержать, и постепенно она пришла в упадок. Потолки в замке так сильно протекали, что кровати из комнат пришлось вынести.
Вода просочилась даже в погреба с порохом, и управляющие замком молили Бога о том, чтобы эта развалюха рухнула, превратившись в груду камней в два копья высотой.
Затем девушка-экскурсовод — ее голос зазвенел от волнения — рассказала о страшных для замка
