Димку спасло появление Сергея Ивановича.
— Девочки, заканчивайте тренировку и убирайте маты, — скомандовал он с порога Библиотеки. — Меланье пора читать дальше Книгу магии.
Я не смогла сдержать стон облегчения. Несколько часов передышки были как нельзя кстати. Мы с Ниоми сошли с матов. Японка произнесла несколько слов и указала пальцем сначала на них, затем в угол за массивные стеллажи с книгами. Маты послушно заскользили в ту сторону, по пути огибая препятствия. А вот у меня почему-то так не получалось. Заклинание я знала, но действовать оно не хотело.
— Ниоми, нечего тратить силы на пустяки, — заметил Сергей Иванович. — Столы можете расставить по местам и сами, заодно мышцы рук потренируете. Вон Дима вам поможет.
Мы втроем дружно переглянулись с кислым выражением лица. Никому из нас не хотелось так напрягаться, таская без магии массивные антикварные столы. Но под присмотром учителя пришлось.
По окончании нашего трудового подвига Ниоми с Димкой быстренько удалились, пока Сергею Ивановичу не пришло в голову заодно сделать в Библиотеке и небольшую перестановку стеллажей. Японка отправилась домой спать, чтобы ночью отдохнувшей выйти на патрулирование по своему участку. Димка просто куда-то смылся. Сергей Иванович пока не сильно его загружал, ожидая, когда я догоню напарника в изучении Книги. Он хотел, чтобы к практике мы приступили одновременно, чтобы ему не пришлось объяснять все два раза.
Я села на старинный стул с высокой спинкой и подвинула к себе Книгу с местами прожженной кожей на обложке. Она сама охотно открылась на последней прочитанной мною странице. Там рассказывалось о том, как уничтожаются вампиры. Обыкновенный осиновый кол в качестве оружия я отвергла сразу. Постоянно таскать с собой эту палку невозможно. Тем более я им что, мастер-плотник? Осина-то у меня, скорее всего, найдется, а вот заклинание на изготовление кольев из нее — вряд ли. Вручную мне, что ли, предлагают этим заниматься? А даже если проблема с изготовлением кольев будет решена, то возникнет другая. Не верится, что вампир будет стоять спокойно и ждать, пока его проткнут. Попробуй погоняйся за ним с колом наперевес, когда у него скорость и реакция в два раза быстрее человеческой! Хотя… тут вообще сомнительный вопрос — кто за кем в таком случае будет гоняться.
Я решила, что при встрече с вампиром заклинанием Острой Осины пользоваться предпочтительнее. Теоретически так возникает меньше трудностей. Надо всего лишь произнести пять коротких строчек, и сделать жест пальцами в сторону вражины. Только действовать лучше откуда-нибудь из-за угла, добавила я для себя в качестве рекомендации, вспомнив об их сверхчеловеческой реакции. Что произойдет после произнесения заклинания, Книга умалчивала.
Страница с изображением вампира приподнялась и самовольно перевернулась. Книга намекала, что размышлять о прочитанном я буду позже, а сейчас необходимо заняться непосредственно чтением. Пришлось послушно изучить глазами следующее заклинание. Сегодня дело двигалось быстро. Книга сама намекала, какие страницы мне надо выучить наизусть, а какие только просмотреть, чтобы при необходимости суметь найти нужные сведения. Я сама и не заметила, как запомнила пять новых заклинаний и просто прочитала про себя еще штук двадцать.
Страница Книги в очередной раз самостоятельно перевернулась и заставила меня замереть в ошеломлении. Я смотрела на почерневший лист пергамента с прожженными дырами разного размера. Кое- где на нем еще можно было прочитать обрывки слов. На темно-коричневом обожженном фоне смутно выделялись черные каллиграфические буквы, но прочесть их все я, увы, не могла. Очевидно, этот лист был поврежден огнем во времена Главного магистра Фабиана. Я протянула руку и перевернула страницу. Книга не возразила, как обычно, против моего самоуправства. Но последующие страницы были в таком же состоянии или хуже: от них остались то лько маленькие почерневшие обрывки пергамента возле переплета. Треть Книги безвозвратно исчезла в огне. Я аккуратно просмотрела все листы до конца — не затесался ли среди них целый или хорошо сохранившийся, — но напрасно. Огонь не пощадил ничего. Я закрыла Книгу и несколько минут сидела, просто глядя на нее. Казалось бы, мне надо радоваться, что все возможное прочитано и изучено и настало время приступать к практике, но накатила легкая грусть и сожаление о безвозвратно утерянных знаниях. Еще больше я пожалела о них, когда сообразила, чем грозит любому магу встреча с нечистью, описанной на уничтоженных листках. Перечисления сильных и слабых сторон, склонностей, уязвимых мест и специальные заклинания против некоторых порождений тьмы исчезли.
Внезапно Книга окуталась голубоватым сиянием и растворилась в воздухе на моих глазах. Я взволнованно вскочила со стула и хотела бежать в Зал Советов за каким-нибудь магистром, когда заметила знакомую обложку на отдельном стеллаже, предназначенном для особо ценной литературы.
— Самой тошно, а ты еще плакаться надо мной придумала! — раздался в голове ворчливый голос- Иди, горе луковое, лучше доложи, что готова приступать к практике, а я пока отдохну, странички расправлю.
От удивления и неожиданности я медленно опустилась обратно на стул. Хорошо хоть он самовольно не испарился из-под меня и не заорал дурным голосом что-нибудь вроде: «Слезь с меня немедленно, а то обивку помнешь!»
— Ну что расселась?! — возмутилась Книга. — Нечего отлынивать от своих обязанностей. Нечисть совсем распустилась, Ковену людей не хватает, а она время тянет!
Стул, на котором я сидела, медленно оторвал ножки от пола, поднялся на пару десятков сантиметров вверх и поплыл к дверям, соединяющим Библиотеку с Залом Советов. Я вцепилась в подлокотники и недоуменно следила за происходящим. Дверь открылась под воздействием невидимых сил, стул выплыл в проем и бесцеремонно стряхнул меня на пол. Дверь за спиной опять захлопнулась.
— Класс! — заметил один из шатающихся без дела по Залу Советов маг. — Я такого аттракциона уже лет семь не видел, с тех пор как вопящий Вернер не выплыл из Библиотеки верхом на столе.
— Что это было? — потребовала я объяснений у веселящихся магов.
— Похоже, Книжечке скучно стало. Сейчас, наверное, хихикает себе на полке. Она такие номера обязательно хоть раз в пять лет откалывает, — ответил один из магов.
— Ты не представляешь, как тебе повезло! — восхитился второй, более молодой маг. — Тут половина Ковена почем зря пытается вытянуть из мерзавки хоть слово, а она, не снисходит до беседы с ними. Молчит, как партизан.
— Она что, живая?! — начало доходить до меня.
— Скажем, разумная, — благоразумно понизив голос, признался первый маг.
— А почему она раньше молчала? — возмутилась я.
— Может, спала, — предположил молодой маг.
— Нет, — вмешался в беседу чернокожий магистр Вернер, отвечающий за половину Африки. — Книга засыпает только в дни летнего и зимнего солнцестояния вместе с исчезновением всей магии. В остальное время она бодрствует и даже иногда снисходит до беседы, если ее ворчливые советы можно так назвать. Готовься, — мученически закатил глаза Вернер, — теперь, когда она заговорила с тобой, будет регулярно вмешиваться во все дела и брюзжать под ухо. У меня почти ни один поход в Библиотеку без этого не проходит.
Над Вернером внезапно откуда-то материализовалось странно побулькивающее ведро и опрокинуло свое содержимое вниз.
— Уй-с! — отскочили от мокрого коллеги другие маги. — Похоже, Книжечка все слышала.
— Угу, — пробормотал Вернер с несчастным видом и занялся отжиманием одежды, решив, что еще немного воды и без того мокрому полу не повредит.
— Так это же настоящее супероружие! — восхитилась я. — Она сама может любую нечисть уничтожить, только подноси ее поближе!
— Никаких «поближе»! — отрезал пожилой маг. — Мы не можем рисковать Книгой. Ее не переписать и не скопировать. Почему-то издревле так повелось, что записать заклинание на простую бумагу нельзя. При любой подобной попытке превосходно вызубренные слова вылетают из головы. Ты не вспомнишь ни одной строчки заклинания.
— Да, — подтвердил Вернер, — я как-то из интереса пробовал. Трехсекундная попытка вывести на бумаге хоть одно слово заклинания закончилась для меня склерозом и головной болью на целый день. Радует одно: черные маги тоже не могут переписывать свои ритуалы. Книга магии у них тоже одна, жалко,
