положение.
Она уложила феном волосы, сделала весьма сдержанный макияж, подкрасила губы светлой помадой и отправилась в кухню.
Подойдя к двери, Кэрол остановилась и сделала глубокий вдох. Теперь, во всеоружии, обретя привычный облик деловой женщины, она была уверена, что сможет взять ситуацию под контроль и даст Ленарду понять, что не собирается терпеть его присутствие в доме. Кэрол испытывала искушение объяснить этому человеку, что ее родители сделали ошибку, пригласив его на ферму, и что она способна справиться с хозяйством без его помощи, но по зрелом размышлении была вынуждена признать, что не готова взять на себя такую ответственность. Ей еще никогда не приходилось сталкиваться с таким делом, как уход за лошадьми. А ведь это занятие дает ее родителям средства к существованию, и если что-то пойдет не так…
Сделав еще один глубокий вдох, Кэрол распахнула кухонную дверь.
Ленард разливал кофе в чашки. Он поднял голову и небрежно сказал:
– Отлично, я как раз хотел сообщить тебе, что завтрак готов. – Потом он посмотрел на нее более внимательно и, нахмурившись, добавил: – Я не знал, что ты с утра куда-то собираешься.
– Собираюсь? – резко переспросила Кэрол. – Лично я никуда не собираюсь.
Он поставил кофейник на стол и с нескрываемым удивлением спросил:
– Не будешь же ты ходить в таком виде? Здесь больше подошли бы джинсы и рубашка.
– Тебя не касается, что и где я предпочитаю носить, – огрызнулась Кэрол.
– Пожалуйста, надевай, что хочешь, – сказал Ленард, пожимая плечами. – Не стоит нервничать, тем более до завтрака – так ты испортишь себе желудок. Все готово. Садись к столу. Твоя мама говорила, что ты любишь омлет.
Омлет? У Кэрол отвисла челюсть.
– Терпеть не могу, – проскрежетала она. – И вообще не завтракаю.
– Ну, это ты зря, – все так же спокойно отозвался Ленард. – Твоя мать права, ты действительно слишком худая. Правда, не везде, – задумчиво добавил он.
Кэрол вспыхнула, догадавшись, что он имеет в виду. На нее нахлынули мучительные воспоминания о том, что произошло утром во дворе, когда она по неосторожности предоставила Ленарду возможность рассматривать свою пышную грудь, и жаркая волна начала расползаться по ее телу, заливая лицо обжигающим темным румянцем.
– Нам надо поговорить, – сказала она, с трудом приходя в себя.
– Да? Ну, хорошо, тогда тем более присаживайся к столу. Ты как хочешь, а я не собираюсь отказываться от завтрака.
Ленард придвинул ей стул, и Кэрол, чтобы не спорить понапрасну, села, с отвращением наблюдая, как он взял одну из двух стоящих на столе тарелок с омлетом и с аппетитом принялся за еду.
Почему мама сказала ему, что я люблю эту гадость? – недоумевала девушка. Она ведь прекрасно знает, что я с детства ненавижу любые блюда из яиц. И вообще, с какой стати ей пришло в голову обсуждать с Ленардом мои вкусы?
– Так о чем ты хотела поговорить? – спросил он.
Приняв серьезный деловой вид, Кэрол заявила:
– Я требую, чтобы ты нашел себе другое жилье. По крайней мере, на время отсутствия моих родителей. Ты должен понимать, какие могут возникнуть слухи и сплетни из-за того, что мы оба живем здесь. Видимо, папа и мама уезжали в спешке, и им даже в голову не пришло, что твое присутствие может поставить меня в неловкое положение.
– В неловкое положение? – переспросил Ленард. – Каким же образом?
Кэрол сверкнула на него глазами. Неужели придется объяснять очевидное?
– Но ты одинокий мужчина, а я… Я почти обручена.
– А-а, – протянул он, – ты хочешь сказать, что твой «почти жених» будет возражать. Неужели он тебе не доверяет?
– Разумеется, доверяет, – возмутилась Кэрол. – Эдгар знает, что я никогда не…
– Никогда – что? – с интересом спросил Ленард, забыв об омлете.
Он смотрел на Кэрол так пристально, что его взгляд подействовал на нее почти гипнотически, заставив забыть все, что она собиралась сказать.
Оказывается, у него золотистые глаза, удивленно подумала девушка. Она еще никогда не видела глаз такого янтарного цвета.
Ей хотелось молча, не отрываясь, смотреть в их глубину, но вместо этого она разразилась торопливым и почти бессвязным потоком слов, который увлекал ее все глубже и глубже в трясину смущенных признаний и запальчивых обвинений.
– Я понял, – негромко сказал Ленард, когда она наконец умолкла. – Ты предлагаешь мне переехать не потому, что твой «почти жених» может вообразить, что проживание под одной крышей со мной может склонить тебя к моральному падению, а потому, что это не понравится его родителям. А что это вообще за человек, твой Эдгар Брент? – довольно мягко поинтересовался он. – Почему для него так важно мнение матери? Честно говоря, – добавил Ленард, прищурившись, – я не могу понять, почему вы с ним до сих пор не обручились по-настоящему, или, что еще лучше, не поженились? Поверь, если бы я нашел женщину, с которой готов провести остаток жизни, то не позволил бы ей долго оставаться свободной. Я постарался бы максимально заполнить ее жизнь и мысли, чтобы у нее не возникало желания найти кого-нибудь другого.
