А что скажет сама Елизавета?
Но какая разница, что она скажет? Ей придется подчиниться – сначала родителям, а потом супругу.
Чем больше Филипп думал о своем плане, тем больше восхищался им. Равно, как и своей находчивостью.
Разговор с Карлосом возложили на Хуану.
Войдя в его покои, она остановилась и поправила капюшон, наполовину закрывавший ее лицо. У нее стучало в висках, ей было страшно. Она знала, чем было вызвано улучшение в поведении Карлоса, наметившееся в последние месяцы. Что с ним произойдет, когда он услышит известие, с которым она пришла к нему?
Он оторвал взгляд от учебника французского языка и вопросительно посмотрел на нее.
– Карлос… – сразу смутилась она. – Малыш мой… Карлос улыбнулся – не без высокомерности. Он уже не был Малышом. Он вырос. Скоро ему предстояло встречать супругу, приезжающую из Франции.
– Карлос, у меня для тебя плохие новости. Не знаю, с чего начать…
– Приезжает мой отец? – нахмурился он.
– Да, да. Не сомневаюсь, скоро он будет здесь. Карлос, он собирается жениться.
– Ага! Значит, мы оба будем женихами!.. Ну, и на ком же? Опять на английской королеве? Тогда мне очень жаль ее… хотя, говорят, она сама – не подарок… Ха-ха-ха!..
– Не смейся так громко, Карлос… Нет, он женится не на английской королеве.
– Хуана, а почему ты на меня так смотришь? Ты чем-то испугана?
– У меня плохое известие для тебя.
– Для меня? Ах, вот в чем дело! Он хочет не пустить ко мне Изабеллу! Он ненавидит меня, не желает мне счастья. Но я убегу! Я приеду к ее отцу, королю Франции, и расскажу, как здесь обращаются со мной.
– Нет, Карлос, нет. Твой отец решил… что ты еще слишком молод для брака… и…
Карлос испустил душераздирающий вопль. Затем бросился к Хуане и принялся колотить ее кулаками.
– Постой! Постой! – закричала она. – Ты не дослушал, Карлос! Ты не хочешь, чтобы я говорила? По- моему, было бы лучше, если бы ты услышал это от меня!
Отпрянув от нее, Карлос закрыл лицо руками.
– Изабелла… – забормотал он. – Изабелла…
– Да. Но я ничего не скажу, пока ты не ляжешь.
Он опустил руки. Его губы были сжаты, в уголках рта выступила пена. Тем не менее он позволил подвести себя к постели и покорно лег на нее. Встав на колени, она положила ладонь на его влажный лоб.
– Карлос, мой Малыш… Я бы отдала жизнь, лишь бы с тобой все было в порядке. Твой отец… он сам собирается жениться на Изабелле.
Он молчал. Просто лежал и смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Она подумала, что он не понял, и взмолилась:
– Пресвятая Дева, помоги мне успокоить его. Пресвятая Дева, помоги ему – он так нуждается в твоей помощи…
Он процедил сквозь стиснутые зубы:
– Ненавижу… Ненавижу… Я убью его…
Хуана оцепенела от ужаса. Она смотрела на него, а он все повторял:
– Я убью его. Я так решил. Убью собственными руками… убью…
Затем по его щекам потекли слезы. Внезапно он одним движением перевернулся на живот и впился зубами в простыню. На ней стало расползаться красное пятно.
Он не видел ее, как не видел ни комнаты, ни постели, на которой извивалось и корчилось его худенькое тело. Он забыл о своей любви к Изабелле. В нем не осталось ничего, кроме ненависти к отцу.
Хуана бросилась к двери. С ним случился такой же припадок, каким страдал младший брат Хуаны. Собирая слуг, она не могла забыть слова юного принца, проклинающего своего отца: «Я убью его… убью собственными руками…»
Глава вторая
В Лувре перепуганная четырнадцатилетняя девочка готовилась вступить в брак с величайшим монархом мира.
Уже выплакав все слезы, она рассказала о своем горе невестке, Марии Стюарт, которая всего год назад стала супругой ее брата Франциска. Воспитанная при французском дворе, та была ее единственной подругой. Они вместе учились, вместе проводили досуг, соревновались в красоте – наслаждались жизнью до тех пор, пока на Елизавету не свалилось известие об оказанной ей чести.
– У тебя все было по-другому, – пожаловалась Елизавета. – Вы с Франциском полюбили друг друга еще в тот день, когда ты приехала к нам. Когда-нибудь он станет королем Франции, а ты – королевой. Ты с ним счастлива, ведь он так заботится о тебе! Ты здесь – как у себя дома. А вот я должна уехать… и жить в этой гадкой Испании, где люди никогда не смеются, а танцуют так, словно вот-вот все разом заснут – и дамы, и кавалеры. И моим мужем будет какой-то старик. Ты только подумай, Мария! Ведь он почти на двадцать лет старше меня!..
