родственницы и ее сына?
– Ваше Величество! – воскликнула Клермон. – Что делать? Елизавета молчала. Она почти явственно слышала голоса монахов и горожан, нараспев читавших свою ужасную клятву; видела мужчину, стоявшего рядом с ней и державшего на вытянутой руке сверкающую шпагу – он клялся выполнить свой долг перед инквизицией и казнить еретичку Жанну Наваррскую.
Наконец она произнесла – хриплым, не своим голосом:
– Этого нельзя допустить.
– Нельзя, Ваше Величество! – взволнованно подхватила Клермон. – Ни в коем случае!
Но что она, юная королева Испании, могла сделать для спасения своих родственников? Пойти к Филиппу и попросить его отказаться от своих замыслов? Бессмысленно. Он поклялся казнить Жанну Наваррскую, и никакие мольбы уже не остановили бы его. Тем не менее нужно было что-то предпринять.
Она повторила, уже громче:
– Этого нельзя допустить. И, помолчав, снова:
– Этого нельзя допустить!
Нужно было помешать этому чудовищному плану. Перехитрить Филиппа, перехитрить саму инквизицию. Неважно, что потом будет с ней. Она должна сделать все возможное, чтобы спасти Жанну Наваррскую.
Как?
Диманш скоро поправится и сразу же приступит к осуществлению замыслов своего хозяина. Она сказала:
– У нас есть еще несколько дней, пока он будет лежать в доме вашей знакомой.
– Да, Ваше Величество. Но что мы предпримем?
– Предупредим королеву о том, что готовится против нее.
– Как?
– Пошлем гонца в Наварру.
– Дорогая госпожа, это очень опасно. Можете ли вы послать гонца?
– У меня есть слуги.
– Это слуги Его Величества.
Елизавета промолчала, и Клермон с испуганным видом добавила:
– Если вы решитесь на такой шаг, вас обвинят в предательстве интересов Испании.
Елизавета вздохнула.
– Я знаю, – сказала она.
Затем в ее глазах появилось упрямое выражение.
– Знаю, но все равно сделаю то, что мне подсказывает моя совесть.
Но кто мог помочь ей? Кому она могла довериться?
Был только один человек, который с радостью выполнил бы ее просьбу и сохранил бы дело в тайне от Филиппа.
К тому же с недавнего времени этот человек стал коллекционировать породистых, очень выносливых лошадей. Он собирался тайком пробраться в Австрию или во Францию, где рассчитывал вступить в брак с австрийской или французской принцессой. И, самое главное, у него было несколько слуг, на которых он мог положиться в самом опасном деле. Эти слуги не любили и не уважали его, но знали, что однажды их хозяин может взойти на трон Испании.
Елизавета направилась к Карлосу. Застав его в обществе Александра и Хуана, она сказала, что желает поговорить с ним наедине. Он предложил ей выйти во дворцовый сад.
Когда они отошли на достаточное расстояние от дворца, она тихо проговорила:
– Карлос, мне нужна ваша помощь. Я в отчаянном положении, помогите мне.
Карлосу польстило ее доверие.
– Я сделаю для вас все, что вы захотите, – заверил он ее. – Вам стоит лишь попросить меня.
– Мне нужны две хорошие лошади и двое надежных людей. Карлос, вы не выдадите меня?
– Дорогая Изабелла, я не выдам вас, даже если меня будут пытать на дыбе.
– Я знала это, Карлос. Да благословит вас Бог. Вы мой друг.
– У вас никогда не было более преданного друга, чем я, Изабелла.
– В таком случае, обещайте быть выдержанным – в этом деле требуется хладнокровие.
– Я буду спокоен. Посмотрите на меня, Изабелла. Видите, как я спокоен?
– Вижу, Карлос. Я бы не стала подвергать вас опасности, но больше мне некому довериться. О моей просьбе не должен узнать король.
Филипп просиял от удовольствия. У него и Изабеллы будет одна тайна на двоих, а Филипп останется с носом. Сбывались его самые сокровенные мечты.
