— Ладно, — нехотя согласился он. — Но что для этого нужно?
— Полагаю, вы можете способствовать этому, — сказал я.
Его взгляд медленно тускнел.
— Каким образом? — хрипло спросил он.
— Пока еще не знаю, — откровенно признался я. — Но если я попрошу вас кое-что сделать, вы пойдете на это?
— Я сделаю все, что угодно, чтобы вырваться из нежных объятий Ларсена, — решительно пообещал он. — Послушайте! Готов даже отказаться от баб…
— Надеюсь, такой жертвы не понадобится, — торжественно произнес я.
— Я тоже на это надеюсь. — Он заморгал. — Это напомнило мне кое о чем. Если вы сейчас не очень заняты, Холман, то, может быть, вы продолжите… то… кхе… что я только что прервал?
— Вы насчет русалки из Малибу?
— Да! — Он натужно засмеялся. — Поймите, мне это нравится, так что не поймите меня превратно. Но эта дама ненасытная!
— Простите, — отказался я. — Но она не в моем вкусе.
— И не в моем тоже, — мрачно признался он. — Но сейчас как раз такой момент, когда вы могли бы это проверить. — Траверс горестно вздохнул. — Ну, думаю, мне следует вернуться к ней и опять обнажить клинок. Обнажить клинок!.. — Он еще сильнее закатил глаза. — Что это за дурацкая хохма?
— Может быть, ее разочарование оказалось безутешным и она уже выбросилась из окна? — пошутил я. — Как бы там ни было, я вам позвоню завтра в течение дня.
— Говорите только громче и отчетливее, — попросил он с несчастным видом. — Думаю, что к тому времени я сильно сдам.
Я покинул Траверса, предоставив его злодейке судьбе, которой он страшился почище смерти, и направился к своей машине.
Поездка до дома дала мне возможность поразмыслить над всем происходящим, но толку от этого было мало. Домой я попал только после полуночи и сразу прошел в гостиную. Моя Дороти Ламур все еще сидела на диване, закутанная в то же большое банное полотенце, и читала все тот же дурацкий журнал.
— Хай! — Она опустила очки на кончик носа и посмотрела на меня поверх оправы. — Ты ужасно долго отсутствовал. Я надеялась, что ты вообще околел.
Я подумал, что, наверное, стиль жизни последних дней постепенно превращает меня в алкоголика, поскольку и теперь я автоматически поплелся к бару.
— Где они? — спросила она.
— Кто?
— Что значит — кто? — удивилась она. — Понятно, что Ральф и Глория.
— Откуда мне знать. — Я поставил на стойку два стакана и начал готовить напитки.
Она сняла очки и уставилась на меня:
— Что ты хочешь этим сказать — откуда тебе знать? Разве ты не ездил к ним в квартиру?
— Конечно ездил, — ответил я. — И застал там Глорию Клюн. Она пригласила меня войти в гостиную. Но только кто-то еще прятался за открытой дверью и съездил мне по башке. Когда я очнулся, Глории и след простыл. — Я говорил Дороти правду, хотя не полную.
— Ты разыгрываешь меня, — произнесла она подозрительно.
— Можешь, если хочешь, потрогать шишку на моем затылке, — проворчал я.
— А как же Ральф?
— Хороший вопрос, — согласился я. — Как же Ральф?
Она поднялась с дивана и подошла к стойке бара. Каким-то быстрым извивающимся движением она вскочила на высокий стул у стойки, в результате чего банное полотенце съехало на несколько дюймов вниз. Поэтому теперь край полотенца оказался, может быть, всего на дюйм выше сосков ее полных налитых грудей. Я гадал, случайно это произошло или нет, но в тот момент я на все смотрел подозрительно.
— Ты думаешь, что тебя саданул Ральф? — медленно спросила она.
— А кто же еще? — отозвался я.
— Но зачем ему это было делать? — Она взяла свой коктейль и быстро отпила от него. — Я хочу сказать, на кой шут ему это нужно? Сначала зазвать тебя в квартиру, потом ударить, чтобы ты потерял сознание, а потом бросить тебя там?
— Я и сам удивляюсь всему этому, — произнес я. — Может быть, таким образом он просто хотел продемонстрировать мне, что Глория Клюн жива и невредима?
— Какая-то бессмыслица! — Она медленно покачала головой. — Совсем никакого резона. К тому же Ральф не агрессивен.
— Любопытно, где он отыскал Глорию, — заметил я. — Он разломил бутылочку с предсказанием судьбы, и нате вам, вот она!
— Не умничай! — бросила она. — Откуда же мне знать, где он нашел ее?
— Я подумал, что, может быть, он сказал тебе об этом, когда звонил?
— Ну, он этого не сделал. — Она резко пожала плечами, и полотенце не удержалось, соскользнуло до талии. — Что с тобой, Холман? — спросила она безнадежным голосом. — Достаточно тебе только взглянуть на меня, как улетучивается вся одежда!
Она поднялась, и банное полотенце свалилось на пол. Она подняла его, снова тщательно закуталась в него и опять примостилась на высоком стуле. Получалось так, будто вы стали обладателем объемного фильма, созданного большим режиссером, который владел секретом постановки коротких, но содержательных картин.
— К тебе приходил посетитель, — сообщила она.
— Кто именно?
— Не знаю кто, — угрюмо ответил она. — Если не ты достаешь меня, то этот треклятый дом или что- то еще.
— Ты просто расклеилась, — осторожно произнес я.
— Как это получается, что вся моя одежда все время сваливается с меня?!
— О'кей, значит, это из-за меня или из-за дома, а возможно, из-за обоих нас сразу, — примирительно сказал я. — А теперь расскажи мне о посетителе.
— Это я собираюсь сделать. — Она свирепо взглянула на меня. — Если ты, конечно, дашь мне такую возможность. Зазвонил дверной звонок. Я решила, что это ты. Что, возможно, ты забыл ключи или что-то еще. Поэтому я пошла открывать дверь и, как только я отворила ее, с меня свалилось банное полотенце.
— Просто обворожительно! — проскрипел я. — Так кто же был этот посетитель?
— Откуда, черт побери, мне знать это? Он лишь мельком взглянул на меня, как-то гортанно присвистнул и бросился наутек. Никогда раньше не видела, чтобы мужик удирал с такой поспешностью.
— Как он выглядел?
— Лупоглазый коротышка с огромными очками. Его очки даже больше, чем у меня.
— Манни Крюгер? — поинтересовался я.
— Он не остановился, чтобы представиться, — съехидничала она. — Он влетел в свою машину и как угорелый понесся прочь. И вообще, что с ним?
— Думаю, что Манни относится к застенчивым людям, — объяснил я. — Возможно, он подумал, что у меня какой-то разгул, что здесь беснуются еще с десяток красоток и что репутация студии окажется подмоченной, если он окажется как-то причастным к этому.
— Он кретин! — решительно произнесла она, потом отпила из своего бокала. — Я беспокоюсь за Ральфа!
— И я тоже, — проворчал я. — Не удивлюсь, если и сам Ральф беспокоится о Ральфе.
— Он не очень хорош в критические моменты, — пояснила она. — Сказать честно, даже какой-то безнадежный!
— У меня возникла большая проблема, связанная с тобой, — доверительно сообщил я ей.
— Вот как? — Она приподняла голову и в упор взглянула на меня, потом в ее темных глазах появился слабый отблеск. — Прошлой ночью этой проблемы у тебя не было! Об этом тебе нечего волноваться и
