Трехгрошовый роман

Военная песня

ЖЕЛАНИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА

Уильям Кокс был по профессии маклер. Судя по его визитной карточке, где-то в Сити у него была контора; однако едва ли кто бывал в этой конторе, да и сам он никогда в нее не заглядывал. Это и не имело смысла, так как в конторе находилась одна-единственная бледная, худосочная девица, сидевшая за старой пишущей машинкой с разбитым шрифтом, что, впрочем, нисколько ее не тревожило, так как ей все равно нечего было писать. Девица сидела в конторе только ради почты, поступавшей в этот адрес, ибо своего домашнего адреса господин Кокс никому не давал. Он никого не принимал у себя и все свои дела обделывал в ресторане.

Он говаривал: «Мне не нужен аппарат. Я делаю только большие дела». Он не хотел прикасаться ни к чему грязному и никогда не снимал перчаток. Кроме того, он носил стандартные светло-серые костюмы, лиловые носки и ярко-красные галстуки. Он считал, что к его фигуре пойдет любой готовый костюм, хотя он был высок ростом и тощ. Он был также уверен, что все принимают его за военного в штатском, и поэтому держался очень прямо.

Итак, служебный персонал стоил Коксу недорого, но он все же не обходился без помощников. В некоторых министерствах сидели люди, приносившие ему по меньшей мере столько же пользы, сколько принесли бы два-три отъявленных лентяя бухгалтера.

Такого человека он имел, например, s морском министерстве. И от нега в один прекрасный день узнал, что правительству ее величества кое-что требуется: ему требуются транспортные суда для перевозки войск в Кейптаун. Кокс решил пойти навстречу желаниям правительства.

Ввиду того что это дело было связано с морем, он стал расспрашивать в одном кабачке, посещаемом моряками невысокой квалификации, – стандартном кабачке, – нет ли где кораблей постарее. И кое-что он разыскал. Корабли эти принадлежали корабельной конторе «Брукли и Брукли» – тоже в своем роде стандартной фирме.

В ту пору в Лондоне было много людей относившихся не слишком щепетильно к попыткам правительства опереться в южноафриканской войне на деловые круги. Они готовы были в любой момент продать правительству джем; есть они его стали бы с гораздо меньшей готовностью. Господин Кокс не принадлежал к их числу. Он не хотел наживаться на несчастье своей родины и втягиваться в безобидные, но канительные разыскания, для которых требуются конторы и пишущие машинки. Всякий другой на месте господина Кокса, имея подобные связи, давно бы уже предложил правительству те суда, о которых он узнал в кабачке. Они были вместительны и, как удалось выяснить путем осторожного опроса фирмы «Брукли и Брукли», стоили дешево.

Во время краткого собеседования относительно подлежащих продаже судов, имевшего место, между маклером и фирмой «Брукли и Брукли», речь шла только & тоннаже и о цене. Господин Кокс не задавал никаких посторонних вопросов, а судовладельцы не заговаривали о состоянии судов. Все трое могли бы подтвердить это под присягой перед любым судом и в любое время.

Суда господ из фирмы «Брукли и Брукли» ни в малой степени не интересовали господина Кокса, несмотря на всю их вместительность и дешевизну. Он знал, что в Лондоне найдется немало людей, готовых заплатить любую цену за грузовые суда. Фрахты были очень высоки из-за военного времени. Продавалось лишь незначительное число судов, а те, что продавались, стоили очень дорого. Но, разумеется, ни один человек, нуждающийся в приличных судах, не стал бы обращаться к фирмам вроде «Брукли и Брукли».

Господин Кокс усиленно искал приличные суда – правда, не для правительства, а по поручению частных фирм. Потребность правительства в тоннаже была для него делом десятым и представляла интерес только в связи с его личными планами. Целую неделю потратил он на дальнейшие поиски.

Он и в самом деле нашел три новых и во всех отношениях надежных судна, приспособленных для перевозки грузов. Для этого ему пришлось совершить несколько поездок, одну даже в Саутгемптон, и когда он наконец разыскал суда, выяснилось, что они принадлежат разным владельцам и вовсе не так дешево стоят, но все-таки хотя бы отдаленно напоминают настоящие.

Господин Кокс заметил себе эти суда и вернулся в Лондон.

Там он вновь занялся выполнением правительственного задания. Но, как выяснится в дальнейшем, не забывал попутно и о своих интересах. Они по-прежнему были направлены исключительно в одну сторону – в сторону приобретения по возможно низкой цене приличных грузовых судов типа саутгемптонских.

В связи с правительственным заказом господин Кокс пригласил на совещание нескольких лондонских дельцов. Подходящих людей было нетрудно найти: Лондон кипел жаждой деятельности. Сити горело желанием помочь стране в ее борьбе с бурами. Правительство было прямо-таки идеальным клиентом.

Господин Пичем ознакомился с желанием правительства ее величества вместе с четырьмя-пятью другими господами, которым, так же как и ему, хотелось увидеть в этом желании приказ.

Они встретились в добропорядочном ресторане в Кенсингтоне. Там выяснилось, что среди них находятся настоящий баронет, букмекер, директор текстильной фабрики в Южном Уэльсе, ресторатор, владелец нескольких домов, овцевод и владелец большой торговли подержанными музыкальными инструментами.

Каждый заказал себе блюдо по вкусу, и господин Уильям Кокс произнес краткую речь.

– Положение нашей родины, – сказал он, – тяжелое. Как вы знаете, война в Южной Африке началась с того, что на мирных английских граждан было совершено неожиданное нападение. Войска ее величества, выступившие в поход для защиты этих граждан, повсеместно подвергались самым коварным атакам и при попытке защитить английское имущество неизменно становились жертвами кровавых стычек. Все вы читали о тех упреках, которые посыпались на наше правительство из-за его непозволительного долготерпения и ничем не оправданного миролюбия. Ныне, спустя несколько месяцев с момента возникновения войны, Англия борется с кучкой ополоумевших фермеров ни более ни менее как за существование своих заморских владений. В городе Мафекинге английские войска осаждены превосходящими силами буров и сражаются за свою жизнь. Те из вас, что имеют дело с биржей, знают, какими последствиями это чревато. Господа, задача заключается в освобождении города Мафекинга! (Аплодисменты.) Господа, в этот час от британского торгового мира также требуются хладнокровие, мужество и инициатива. Если мы их не проявим, то героизм нашей молодежи окажется бесплодным. Ибо кто ведет войну? Солдат и купец! Каждый на своем посту! Правительство плохо разбирается в коммерческих делах. Коммерческие дела – это по нашей части. Правительство говорит: «Нам нужны транспортные суда». Мы говорим: «Пожалуйста! Вот вам транспортные суда». Правительство спрашивает нас: «Вы – специалисты. Сколько стоят транспортные суда?» – «Это мы вам сейчас скажем, – отвечаем мы. – Пожалуйста! Транспортные суда стоят столько-то и столько-то». Правительство не торгуется: оно знает, что деньги останутся в стране. Братья друг с другом не торгуются. Не все ли равно, у кого деньги, – у того или у другого? Правительство и его контрагенты – это одна семья. Они доверяют друг другу и не могут обойтись друг без друга. «Этого ты не умеешь, – говорит один другому, – позволь, я это сделаю. А чего я не сумею, то сделаешь ты». Так возникает доверие, так возникают общие интересы. «Знаешь, Билли, – обратился ко мне статс-секретарь Имярек, когда мы с ним сидели и курили, – моя жена никак не может управиться – ей мало двенадцати комнат. Что делать?» – «Не беспокойся по пустякам, – говорю я. – Думай о своей работе!» И я улаживаю дело. И потом вы узнаете из газет, что статс-секретарь произнес там-то и там-то в защиту интересов страны большую речь, которая послужит для нас залогом дальнейшего преуспеяния, и где-нибудь в Африке или в Индии происходит какое-нибудь действительно великое событие, касающееся нашей родины и ее интересов. «У тебя должна быть свободная голова, Чарлз, – говорю я, – в наших интересах. Никаких мелких забот, никаких денежных расчетов! Я простой, скромный коммерсант, я не мечтаю о газетной славе, мне не нужно общественное признание, я, тихий и безыменный, даю тебе возможность работать на благо страны, я помогаю тебе», И подобно мне, господа, действуют тысячи коммерсантов, без шума и без славы, сказал бы я, но упорно и пронырливо. Коммерсант достает судно, солдат всходит на его палубу. Коммерсант