– Пока еще нет.
– Она может стать маркизой, несмотря на скандальную историю ее отца и репутацию сестры. Огромное достижение.
Оглядывая комнату, Колин на мгновение останавливал взгляд на каждом посетителе.
– Да, но она его не любит. Она все еще любит меня. Или, вернее, того мальчика, каким я когда-то был.
С лестницы, ведущей наверх, в спальни, спустилась хорошенькая блондинка. В пурпурно-красном платье, с черной лентой и камеей на шее, она показалась Колину похожей на куклу. Тонкие черты лица и хрупкая фигурка вызывали желание защитить ее, а глаза под тяжелыми веками и полные красные губы пробуждали похотливые мысли.
Она повернула голову и посмотрела ему в глаза, он поднял бровь. Улыбка незнакомки смутила его, и он поспешил нахмуриться, но с любопытством наблюдал, как она приближается, а когда она остановилась позади Куинна, Колин вскочил на ноги. Она положила руки на широкие плечи ирландца. – Ты должен был сообщить мне, что вернулся, mon amour, – сказала она с не вызывающим сомнений французским акцентом.
Взгляд Куинна, брошенный на Колина, был загадочным и раздраженным. Он не встал, а лишь схватил блондинку за руку и потянул ее к стулу, который подтолкнул к ней ногой. Любовь Куинна к женщинам была известна всем, и его явное равнодушие к такой красавице было более чем удивительно. Вблизи она выглядела восхитительно. Светло-голубые глаза обрамляли длинные густые ресницы, темные, цвета шоколада, а брови были изящно изогнуты.
– Это он? – спросила она, окидывая Колина оценивающим взглядом.
Куинн что-то прорычал. Она широко улыбнулась, обнажив ровные белые зубы. Протянув руку, она сказала:
– Я Лизетта Руссо. А вы месье Митчелл, oui?
Колин посмотрел на Куинна, который, тихо выругавшись, снова принялся за еду.
– Возможно, – осторожно ответил он.
– Отлично. Если возникнет необходимость убить вас, теперь это будет проще, я запомнила вашу внешность.
Растерявшись, он спросил:
– Что вы, черт побери, сказали?
– Наглая девка, – пробормотал Куинн. – Он не виновен.
– Они все так говорят, – сладким голосом заметила она.
– На этот раз это правда, – возразил Куинн.
– И так они все говорят.
– Простите меня. – Колин переводил взгляд с одного на другого. – О чем вы?
Куинн небрежно указал вилкой на Лизетту:
– Она дополнение к моей гарантии. Она должна вернуться во Францию или с Картлендом, или с тобой, или со мной.
– Или с признанием, – ласково произнесла она. – Достаточно будет признания любого из вас. Видите? Мне не так уж трудно угодить.
– Господи. – Колин снова сел и внимательно посмотрел на француженку. Только теперь он заметил жесткость в ее глазах и резкие линии рта, которых не заметил раньше.
– Где ты находишь этих роковых женщин, Куинн?
– Это они находят меня, – проворчал Куинн, хватаясь за картошку с жадностью, вызванной раздражением.
– Вы видите только плохую сторону, – сказала Лизетта, подзывая жестом служанку. – Вот мы трое сидим за этим столом, всем нам нужно одно и то же. Я здесь для того, чтобы помочь вам.
Куинн вскипел.
– Если думаешь, что, держа меч над моей головой, ты вызываешь у меня добрые чувства, то глубоко заблуждаешься.
Колин не был так ловок, чтобы отделаться от нее.
– А как вы можете помочь?
– Есть много способов. – Блондинка на минуту отвлеклась, заказывая вино. – Подумайте о тех местах, куда я могу пойти, а вы не можете. Обо всех людях, которые будут говорить со мной и не будут говорить с вами. Об уловках, которые я могу использовать, будучи женщиной, и которые не можете использовать вы, будучи мужчиной. Да возможностей не пересчитать! – Она дотронулась изящной ручкой до камеи на шее, и Колин поймал себя на мысли, что не может даже представить Лизетту убийцей.
– Ваше участие связано с Депардье? – спросил Колин.
Ее лицо помрачнело.
– Если он согласится, это избавит меня от хлопот.
– Генерал твердо решил не полагаться на случай, – объяснил Куинн. – Депардье следит за Картлендом. Лизетта следит за мной. Они делают одно и то же. Она – дополнительная… гарантия.
