– Мне многое надо ей объяснить. Дадите время и возможность сделать это?
Великан поджал губы и откинулся на спинку стула.
– Что вы задумали?
– Я заказал отдельную столовую. Я оставлю дверь приоткрытой, но прошу вас не входить.
Великан встал, возвышаясь над Колином, обладавшим внушительным ростом.
– Это устраивает и меня, и мой кинжал.
Колин кивнул и шагнул в сторону. Уступая гиганту дорогу, Колин сказал:
– Передайте ей это.
Он протянул руку, передав великану какой-то предмет. Колин подождал, пока охранявший Амелию поднимется наверх, а затем прошел в отдельную столовую, готовясь к самому трудному в его жизни разговору.
В ту самую минуту, когда в общий зал гостиницы вошла Мария, Саймон понял, что попал в беду. Полная уверенность в этом пришла к нему, когда вслед за женой вошел Кристофер Сент-Джон.
– Какое милое начало дня, – усмехнулась Лизетта. Как ни была Саймону неприятна ее привычная склонность к драме, сегодня, после ее странного поведения этой ночью, он почувствовал облегчение.
Саймон, решившись, встал.
– Доброе утро, – сказал он, кланяясь этой поразительной паре. Сочетание золотистой внешности Сент- Джона с испанской смуглостью Марии очаровывало.
– Куинн, – сказал Сент-Джон.
– Саймон, – тихо сказала Мария. Она опустилась на стул, выдвинутый для нее мужем, и сложила перед собой руки. – Вы знаете, кто этот человек в маске? Кто он?
Садясь на место, Саймон ответил:
– Это граф Рейнальдо Монтойя. Он несколько лет служил у меня.
– Служил? – спросил пират. – А теперь? Саймон рассказал о событиях, связанных с Картлендом.
– Боже мой, – с расширенными от ужаса глазами ахнула Мария. – Когда Амелия сказала, что этому человеку грозит опасность, я и представить не могла, как велика эта опасность. Почему вы мне не рассказали? Зачем эта ложь?
– Это все сложно, Мария, – сказал он с отвращением к себе за то, что предал ее доверие, которое она так редко оказывала ему. – Я не могу разглашать тайны Монтойи. Он не раз спасал мне жизнь. Я обязан хотя бы хранить молчание.
– А как же моя сестра? – воскликнула она. – Вы знаете, как она мне дорога. Знать, какому риску она подвергается, и не предупредить меня… – У неё дрогнул голос. – Я верила вам.
Сент-Джон сжал руку жены. Этот успокаивающий жест больно ранил Саймона. Из всех существовавших на свете женщин Мария была дорога ему, как Никто.
– Я хотел помочь вам найти ее и отправить в безопасное место, – сказал Саймон, – а сам собирался остаться с Монтойей, чтобы закончить это дело.
Мария гневно прищурилась. Она пылала гневом, совсем не подходящим для ее девического образа, создаваемого изящным платьем в цветочек.
– Вы должны были сказать мне, Саймон. Если бы я знала, я бы вышла из этой ситуации совсем по- другому.
– Да, – согласился он. – Вы бы разослали на ее поиски дюжины людей, что насторожило бы Картленда, и подвергли ее еще большему риску.
– Вы этого не знаете! – возразила она.
– Я знаю Картленда. Он работал на меня. Я знаю, на что он способен. Поиски пропавших людей и вещей – его сильная сторона. Только простака могут не заинтересовать прислужники, рыскающие по деревням, а Картленд далеко не так прост.
Хрипловатый голос пирата нарушил затянувшееся напряженное молчание.
– А какова ваша роль, мадемуазель Руссо?
Лизетта небрежно помахала рукой.
– Я судья.
– И если надо, то и палач, – проворчал Саймон. Сент-Джон поднял бровь.
– Интересно.
Мария оттолкнула стул и встала. Встали и Саймон с Сент-Джоном.
– Я потеряла здесь много времени, – заявила она. – Я должна найти Амелию раньше, чем это сделают другие.
– Позвольте мне поехать с вами, – попросил Саймон. – Я могу помочь.
– Вы уже достаточно помогли, спасибо.
– Лизетта глубокой ночью видела трех всадников, обращавшихся с расспросами к хозяину, – мрачно сообщил Саймон. – Вам нужна любая помощь, какую вы только сможете найти. Благополучие Амелии – ваша забота, но Картленд и Монтойя – моя.
