Амелия попыталась убежать, но он поймал ее и, почувствовав его руки на своем дрожащем теле, она сдалась.
Амелия бессильно замерла в его объятиях.
– Я люблю тебя, – прошептал он, касаясь губами ее виска. – Я люблю тебя.
Она так долго жаждала услышать эти слова из его уст, но теперь они, произнесенные слишком поздно, почти ничего не значили.
Глава 13
Карета въехала во двор гостиницы, указанной посланными вперед верховыми, и Мария взяла шляпку и перчатки, готовясь выйти из кареты.
– Я не видел тебя такой встревоженной, – заметил Кристофер, взгляд из-под тяжелых век придавал ему сонный вид. Мария слишком хорошо знала мужа, чтобы верить этому.
– Я рада, что мы нашли ее и что у нее хватило ума потащить за собой Тима, но еще остается разобраться с Монтойей и Уэром. – Мария вздохнула. – Какой бы несчастливой ни была моя молодость, я благодарна, что была слишком занята, чтобы позволить себе так безрассудно влюбиться.
– Ты ждала меня, – сказал Кристофер, беря ее руку и целуя, прежде чем Мария натянула перчатку.
Мария тронула его щеку и улыбнулась:
– Тебя стоило подождать.
Карета остановилась, и Кристофер спрыгнул на землю. Он помог Марии спуститься, и она сказала:
– Меня удивляет, что Тим не вышел встретить нас.
– Меня тоже, – признался он и обратился к кучеру: – Пьетро, поставь лошадей и достань саквояж мисс Бенбридж.
Пьетро кивнул и направил карету к конюшне, находившейся в нескольких ярдах от дома.
– Ты обо всем подумал, – похвалила Мария мужа, беря его под руку.
– Нет, я думаю о тебе, – поправил он, глядя на Марию с той трогательной заботой, которая много лет назад покорила ее.
Они подождали Саймона и мадемуазель Руссо и все вместе вошли в тихую гостиницу.
– Я пойду узнаю, где Тим, – сказал Кристофер и подошел к конторке. Спустя минуту он жестом подозвал одного из лакеев, остававшихся с Марией, и куда-то последовал за хозяином гостиницы.
– Что происходит? – поинтересовалась мадемуазель Руссо.
– Давайте закажем что-нибудь поесть, – сказал Саймон. – Я умираю с голоду.
– Ты все время умираешь с голоду, – проворчала она.
– Мне требуется много энергии, чтобы терпеть ваше общество, мадемуазель, – сердито объяснил он.
Пикирующаяся пара ушла, оставив Марию и лакея в ожидании. Мария нахмурилась при появлении Кристофера, за которым шел Тим.
Она заметила мрачное выражение на лице Тима и пошла им навстречу.
– Где Амелия?
– Очевидно, – протянул Кристофер, – ее призрачный поклонник решил сбросить маску.
– О… – Она взглянула на Тима, у которого был страдальческий и разгневанный вид. – В чём дело?
– Они разговаривают в отдельной столовой, – объяснил Кристофер, – при открытой двери, ради приличия. Судя по доносящимся звукам, графу приходится нелегко.
– Почему?
– Когда он обратился ко мне, – ответил Тим, – я подумал, что его лицо мне знакомо, но не мог вспомнить, на кого он похож. Меня осенило, когда я услышал их разговор.
– И что же тебя осенило? – спросила она, переводя взгляд с одного на другого. – Кто он? Мы его знаем?
– Помните картинки, которые я рисовал для вас в Брайтоне? – спросил Тим, напоминая о временах ее романа с Кристофером. После неудачной попытки вернуть Амелию Тим прибег к своей великолепной памяти и вспомнил о своем таланте рисовальщика, он тогда рисовал портреты слуг, к которым была привязана Амелия.
Кивнув, Мария вспомнила потрясающе красивые рисунки:
– Да, конечно.
– Человек, с которым она разговаривает, один из них.
Сосредоточившись, она пыталась вспомнить. Там были портреты Амелии и Пьетро, а также гувернантки и молодого конюха…
– Этого не может быть, – сказала она, качая головой. – На портрете был Колин, мальчик, который погиб, пытаясь спасти Амелию.
– Племянник Пьетро, не так ли? – приподняв бровь, спросил Кристофер. – Если есть сомнения, я уверен, Пьетро поможет нам развеять их.
– Черт побери! – вырвалось у нее. Развернувшись, она поискала глазами Саймона, обнаружила его
