Нэнси вздрогнула, от страшного предчувствия мурашки пошли у нее по коже. Она оглянулась на входную дверь, словно намереваясь убежать. И все же она справилась со страхом и мужественно открыла дверь в спальню. Нэнси окаменела от того, что увидела, ужас парализовал ее, словно змеиный укус. На двуспальной кровати, где еще недавно рядом с матерью было место ее отца, лежала мать в разорванной рубашке, и ее насиловал, зажав рот, чтобы заглушить крики, какой-то мерзавец. Приглушенные стоны матери заглушались тяжелым шумным дыханием и бессвязными словами насильника, забывшего всякую осторожность в своей звериной ненасытности.
Немедленно, любой ценой Нэнси должна остановить бесстыдное движение этого мерзкого обнаженного тела! Возле кровати разбросаны в беспорядке вещи этого подонка, а на спинке стула висит светлая кожаная кобура, из которой торчит револьвер. Нэнси, не раздумывая, метнулась к стулу, выхватила оружие, оно оказалось тяжелым для ее маленькой руки, Нэнси подхватила револьвер обеими руками и направила дуло в затылок насильника. Она заставила себя не думать ни о чем, не колебаться и, понимая, что это единственный способ спасти мать, выстрелила с непреклонной решимостью человека, совершающего возмездие без колебаний и сомнений. Руки мужчины разжались, тело стало оседать. Аддолората рванулась в сторону и приподнялась на кровати. Лицо ее исказилось от ужаса. Тело мужчины тяжело рухнуло на пол – и в ту же секунду Нэнси узнала в убитом Тони Кроче.
Нэнси посмотрела на мать, забрызганную кровью крестного, и встретила застывший от ужаса взгляд. Казалось, Аддолората не верила собственным глазам, ее руки инстинктивно пытались натянуть на голое тело разорванную рубашку, чтобы скрыть от дочери постыдную наготу.
– Господи, прости нас. – Губы женщины дрожали, на лице застыла маска ужаса. Аддолората поднялась с кровати, руки ее были обагрены теплой и липкой кровью Тони.
И только в этот момент Нэнси снова ощутила острую боль внизу живота, к горлу подступила тошнота. Ее вырвало. Аддолората накинула халат и попыталась помочь дочери, но девочка уже овладела собой. Она попыталась собрать вместе разбегающиеся мысли, но тщетно… Она ничего не понимала, ничего не чувствовала. И тут спасительный образ всплыл перед ее глазами. Она вспомнила лицо африканского идола, его низкий голос и огромную фигуру, излучавшую силу и покой. Она вспомнила и слова Хосе Висенте: «В трудный момент можешь рассчитывать на меня». Думала ли она, что эта минута наступит так скоро!
Нэнси нашла телефонную книгу, перелистала ее, набрала нужный номер и, когда убедилась, что с ней говорит именно Хосе Висенте Доминичи, твердо и медленно произнесла:
– Говорит Нэнси Пертиначе. Мне нужна ваша помощь. Немедленно.
Глава 15
Хосе Висенте сидел на диване в гостиной на том самом месте, которое он занимал в тот первый раз, придя в дом Пертиначе. Нэнси стояла у окна и смотрела на игравших на улице детей. Машина, в которую двое мужчин погрузили тело Тони Кроче, скрылась за углом переулка.
Все было сделано четко и быстро. Аддолората сидела на краешке кресла, словно робкая посетительница. Она замыла следы крови, сменила белье на постели, расставила мебель, потом присела в гостиной. Она казалась символом горя, хотя хранила каменное молчание – не причитала и не плакала. Она думала о муже и о любовнике, мужа по ошибке убил киллер, любовника – дочь в момент, когда он насиловал мать. Господи, за какие грехи ее преследует жестокая, кровавая судьба?!
– Все кончилось, – пришел ей на помощь Хосе. – Забудьте об этом. – Аддолората не шелохнулась, Нэнси вздрогнула. Она снова увидела обнаженное, неистовое тело крестного, нависшее над матерью, услышала звук выстрела, вспомнила, как голову крестного взорвала пуля и он замер в смертельной неподвижности. Нэнси прижала руку к груди. Под голубой кофточкой она нащупала золотую цепочку с изображением Девы Марии, подаренную крестным в день ее первого причастия, и вытащила ее наружу.
Хосе поднялся и, казалось, заполнил всю комнату своим мощным телом. Он подошел к Нэнси и положил руку ей на плечо. Он почувствовал, как девочка дрожит, и его охватило странное трепетное чувство – нежность к этому на первый взгляд хрупкому, но такому волевому существу. Какая необыкновенная сила характера у этой девочки! Какая выдержка!
– Я его убила. Я буду молиться за него, – сказала Нэнси. – Я не знаю, что еще я могу сделать.
– Правильно, – поддержал Хосе. – Молитва – это хорошо, но лучше – постарайся забыть. Смерть записана в книге судеб и не зависит от нас.
Фрэнк Лателла сидел в большом вращающемся кресле, обитом темной кожей, за огромным столом из красного дерева. На столе – портреты в серебряных рамках, настольные часы – одни из них шли по итальянскому времени, другие – по американскому, – лампа с зеленым абажуром, золотая копия статуи Мадонны с мыса Сан-Вито, разложенные бумаги, ведомости, рекламные каталоги, несколько коробок с сигарами «Давыдофф». Облицованные темным деревом стены увешаны эстампами, изображающими старинный монастырь бенедиктинцев в Монреале, храм в Селинунте и вид Кастелламаре-дель-Гольфо с прямоугольными пересечениями дорог.
За спиной Лателлы висел портрет чистокровного жеребца по кличке Красный Дьявол, лучшего из выращенных им, победителя знаменитых скачек.
Перед Лателлой сидел красивый улыбчивый юноша с ироническим взглядом. Хосе сразу узнал его, хотя и не ожидал встретить его сегодня в главной ставке. Это был Шон Мак-Лири – мускулистое тело и умная голова, так считал Хосе. Шон поднялся и протянул Хосе руку, Доминичи пожал ее, Хосе был гораздо выше юноши и, конечно, сильнее, но этот элегантный средний вес в любом случае лучше иметь в союзниках, чем во врагах.
– Ирландец с сегодняшнего дня работает на нас, – пояснил Лателла. Шон все рассказал ему о себе, включая покушение перед «Плазой», которое стоило жизни шоферу босса и Калоджеро Пертиначе. Лателла оценил искренность признания.
– Добро пожаловать на борт. Приглашаю тебя, парень, с чистым сердцем, – заверил Хосе. Он понимал, что при теперешних обстоятельствах Шон будет очень полезен. Сейчас нужны решительные люди, чтобы отбивать удары семьи Кинничи после гибели, как считали все, Альберта.
– Все в порядке? – поинтересовался Фрэнк, когда они остались вдвоем.
– Не все, – признался Хосе.
Оба они знали, что Тони теперь не разыщет никто. Никогда. И никто не возьмется выяснять, куда он исчез. Семья оплачивала сотни полицейских и судей, надежную сеть сообщников, благодаря этому организация выживала и при необходимости прятала в воду концы своих темных и опасных дел. Причиной смерти Альберта Кинничи был официально объявлен инсульт, что по существу соответствовало действительности, хотя произошло отнюдь не по естественным причинам. Сейчас труп босса, тщательно
