— Я не Гориэк, — прервал грифон. — Вероятно, мы с ним очень похожи, однако моё имя — Карфакс.
Молчание.
— Откуда же в таком случае ты знаешь меня? — недоверчиво спросила Ариэль.
— Я не знаю тебя, — негромко ответил Карфакс. — Смутные обрывки в памяти выбросили на поверхность имя — Ариэль… Помню, мы бежали с какой-то военной базы, помню ужасную чёрную бездну…
— …а потом мы очнулись в этом подвале! — подхватила драконочка. — Всё правильно! Но когда ты управлял вездеходом, тебя звали Гориэк!
— Меня зовут Карфакс! — едва не сорвался грифон. Ариэль на миг замерла.
— Постой… Ага! Вспомнила! — она решительно нырнула в перья и через мгновение потянула на себя пояс Карфакса. Грифон машинально помог расстегнуть магнитную пряжку.
— Читай! — приказала Ариэль, протянув Карфаксу блестящий восьмиугольный значок. Грифон почему-то задрожал.
— «Служба безопасности сектора Риалон, пилот Гориэк Кек’хакар.» — не веря собственным глазам прочёл Карфакс. Значок выпал из ослабевших пальцев. — Но… но я же помню!..
Карфакс застонал.
«Не помню!»
Память злобно расхохоталась, мстя за допрос, устроенный грифоном.
Грифон стиснул голову крыльями. Мозг разрывался на части, реальность распадалась.
— Ариэль… ты… ты уверена, что я — Гориэк? — выдавил Карфакс. — Я же помню свою жизнь… Я помню своё имя!!! Меня зовут Карфакс Аррнеггер, я родился на планете Уорр! Был военным, потом поступил на работу в КГБ, стал доминатором!
— КГБ? — непонимающе переспросила драконочка.
Грифона словно окатило ледяной водой.
— Корпус Галактической Безопасности… — он в страхе посмотрел на драконочку. — Ты… ты не знаешь, что это?
Ариэль покачала головой.
— Никогда не слышала о таком.
Карфакс титаническим усилием взял себя в руки.
«Молчи!» — удивлённая память притихла. — «С тобой я разберусь позднее…»
— Потом разберёмся с вопросом, кто я такой, — негромко сказал грифон. — Сейчас надо узнать, где мы!
Драконочка удивлённо изогнула хвост.
— А разве ты не чувствуешь запах? — она обвела подземелье крылом. — Мы на планете Земля.
Глава вторая
Сегодня утром старый Хакас приказал мне записывать всё, что происходит за день, и даже дал два листа жёлтой бумаги. Я не понимаю, зачем это нужно, но спорить с Хакасом — благодарю покорно… Пришлось вечером забраться на карниз башни и тщательно записать всё, что помнила. А вечер выдался холодным.
Итак, сегодня был девятый день второго месяца осени. Совершенно обычный день, надо сказать. Единственное странное событие я уже описала — приказ Хакаса. Поэтому перейду к описанию нестранных событий.
Утром, как всегда, в замок прискакали гонцы южного Оракула и сообщили, что всё спокойно. Годзю, тоже как всегда, поблагодарил их за расторопность и отослал обратно к Оракулу. Я это видела только потому, что Хакас заставил меня всю ночь повторять длинное и нудное заклинание; обычно я в такую рань ещё сплю.
Когда гонцы ускакали, а я наконец собралась заснуть, Годзю приказал начать церемонию встречи Солнца. Под эту церемонию не очень-то заснёшь, я обычно и просыпалась как раз от грохота гонга… Так что следующие три часа я мрачно сидела на карнизе башни Хакаса и зубрила глупое заклинание. Оно было такое длинное и нудное, что никак не удавалось запомнить.
«Никогда не спрашивай учителя, с какой целью он даёт задание», любит повторять Хакас. Я имею собственное мнение по поводу этой фразы, но вторая любимая пословица Хакаса — «Если мнение ученика не совпадает с мнением учителя, это плохой ученик». Вот и попробуй, возрази…
Когда солнце коснулось зенита, я наконец осилила заклинание и, если верить старой-престарой книге Хакаса, обрела власть над проявлениями Земли шестого начального уровня. Проще говоря, над жуками- пауками и прочей многоногостью.
Первое, что пришло в голову — наслать на Хакаса рой пчёл. К счастью, вовремя подумав о последствиях, я решила провести опыт на менее сварливом человеке. И тут, словно специально, из кузни появился рослый дылда-молотобоец по прозвищу Хвост Медведя. На самом-то деле его звали ВалУ, и был он немного… впрочем, чего уж там. Дураком был Валу. А почему его прозвали Хвостом Медведя — поймёт любой, кто видел нашего кузнеца.
Я испытала заклинание, заставив большого мохнатого паука спрыгнуть с дерева возле кузни прямо на голову Валу. Надо было слышать, как тот завопил! Думаю, будь рядом Хакас — даже он бы меня похвалил. Нет, что ни говори — а способности к магии у меня выдающиеся, просто неповторимые. Это я подслушала однажды, когда к Хакасу в гости приезжал волшебник из замка Мо.
На крик Валу сбежались слуги и воины, все немного посмеялись. Я, понятно, не сказала что паук — моя работа. Зато когда Валу немного успокоился, я забрала паука и съела. Люди не понимают, какими вкусными бывают иногда пауки… Хоть не мешают их ловить, и за это спасибо.
Днём в замок зашёл странствующий ронин.[1] Это был очень высокий и худой человек без волос, с длинным аристократическим лицом и печальными глазами. Двигался он рывками, словно при каждом шаге в ступни вонзались гвозди, а из оружия имел только катану за спиной и три сая на поясе. Одежда гостя оставляла желать лучшего.
Заметив меня, он сначала немного испугался — все пугаются первый раз. Потом, когда Годзю пригласил его в беседку на отдых, а я сидела на смоковнице и подслушивала, ронин только и спрашивал что обо мне. Годзю рассказал, как двенадцать лет назад меня нашли совсем новорожденной в пещере какого-то чудовища и выходили с помощью мудреца Ханасаки Косю.[2] Когда он назвал Хакаса мудрецом, я чуть не кувыркнулась с дерева от смеха.
Больше сегодня ничего не происходило. Ронин вечером ушёл, только сначала погладил меня по голове и очень печально вздохнул.
— Ты станешь хорошей колдуньей, Хаятэ,[3] — сказал он.
Я покачала головой.
— Я стану самураем. Годзю с рождения учит меня воинской науке.
— Самураем может стать только женщина, — возразил ронин. — Ты же пока девочка.
Надо не забыть утром спросить Хакаса. Он никогда не говорил, что я пока не женщина.
Утром я спросила Хакаса про слова ронина. Старик некоторое время пыхтел, поглаживая лысину, а потом вдруг рассердился и закричал что побъёт меня хворостиной. Пришлось быстренько взлететь на карниз и оттуда смотреть.
