секретном собрании в доме губернатора. И только волнение Беспойска говорило о том, что случилось что-то необычайное. Несмотря на всю храбрость, он растерялся.
Я не хотел надоедать Беспойску вопросом, какой ответ он даст вождям. Но я мучился вместе с ним. Я понимал, что, если он скажет «нет», мечты о Государстве Солнца останутся мечтами. Я следил за ним все время, но вечером так и не поговорил с ним. На другой день рано утром я встретил его за городом, в том месте, где росли баобабы. Он шёл и свистел. Заметив меня, закричал:
— Лёнька!
Я обрадовался, что он сам даёт мне возможность поговорить с ним. Спросил:
— Вы решили, губернатор?
— Да, решил.
— Что же вы скажете вождям?
— Я им скажу: нет.
— Почему?
— Очень просто. Мадагаскар слишком жирный кусок, чтобы европейцы могли сбросить его со своих счётов. Франция никогда не потерпит объединения острова. Она высадит солдат во всех бухтах и истребит тысячи чёрных. Слишком рано, слишком рано мадагассы задумали создать своё государство.
— Но ведь мы же для этого и приехали сюда.
— Верно, да. Но разве ты не видишь, что тут происходит? Чёрные — совершеннейшие младенцы. Может быть, через десять лет я бы согласился. Но теперь я скажу: нет.
Но он не сказал тогда этого простого словечка «нет», хотя умнее всего, может быть, произнести именно это слово. Мы не успели окончить нашего разговора у баобабов, как барабан Люисбурга выбил свои сигналы: бум, бум! И потом быстро: та-та-та-та-та-та!..
Я сказал:
— Слышите, губернатор? Из Люисбурга передают, что какой-то большой корабль стал на якорь у берега,
Беспойск ответил:
— Да. Надо передать вождям, что сегодня не будет собрания. Я служу королю Франции и должен встречать его корабли.
Он вошёл в город и приказал подать носилки. Мальгаши быстро понесли его по новой дороге. Я захватил своё ружьё и пошёл за носилками. Беспойск покачивался, сидя высоко над головами носильщиков. Видно, он не спал всю ночь. Я шёл молча, стараясь не отставать.
Мы прошли тёмный лес насквозь, выбрались на побережье. Нас ослепило солнце и блеск моря. В полуверсте от берега стоял большой незнакомый корабль с чёрными парусами.
Беспойск закричал с носилок:
— Ты видишь чёрные паруса на корабле?
— Вижу. Что это значит?
— Ничего особенного. Нас это не касается.
Я побежал быстрее, носильщики тоже ускорили шаг. Мы прошли прямо к берегу, не заходя в город.
Когда мы стали у воды, с корабля отвалила шлюпка.
10. Комиссары французского короля
Мы недолго ждали гостей. Шлюпка быстро подошла к берегу, и из неё вылезли два совершенно неизвестных нам человека. Они были в шёлковых кафтанах и треугольных шляпах, каких я не видал со времён Парижа. Красные каблучки их тонких туфель впивались в нашу чёрную мадагаскарскую грязь. Рядом с этими франтами Беспойск в грубой белой рубахе и разбитых башмаках был похож на нищего. Однако он надел на рубашку орден Святого Духа, вышел вперёд и смело представился.
Тогда один из франтов снял с головы шляпу и закричал пискливо, по-птичьи:
— Его величество христианнейший король Франции и Наварры Людовик Пятнадцатый волей божьею скончался. Да здравствует Людовик Шестнадцатый!
— Да здравствует! — ответил Беспойск.
— По приказанию его величества короля Франции, — продолжал франт, — мы должны произвести полную ревизию вашей деятельности на Мадагаскаре. Король находит, что наши заморские колонии берут слишком много средств и дают мало прибыли. Попросите чёрных, чтобы они отошли в сторону, и проведите нас в вашу контору. Я кавалер Шевро, а это — маркиз Дуазо.
Шевро и Дуазо, осматривая в лорнеты все, что попадалось по пути, пришли в контору, где были встречены Чулошниковым. Несчастный человек и тут запутался в словах и начал говорить по-говасски; потом одумался, перешёл на французский, но вместо приветствия у него получилось что-то несуразное. Ревизоры сели за стол и потребовали все наши дела с начала возникновения колонии.
Чулошников притащил книги и доски, на которых он записывал скот. Но ревизоры не пожелали разбираться в этом материале. Они попросили представить им полную справку о товарах, полученных нами бесплатно из королевской казны. Потом взялись за Беспойска.
Беспойск рассказал им подробно о своих поездках по острову, о договорах дружбы с племенами, о необходимости просветить страну, раздираемую раздорами. Но эти слова его не находили ответа. От времени до времени Шевро говорил, обращаясь к Дуазо:
— Это не дело, не дело! Вы неправильно понимаете ваши обязанности. Правда, маркиз?
— Совершенно с вами согласен, кавалер. Нам нужен дешёвый рис, и только!
Беспойск начал доказывать, что его политика выгодна Франции. Дороги нужны для торговли. А проводить дороги можно только в спокойной стране. Но и на эти слова Шевро качал головой:
— Не дело, не дело! По плану вы должны были заниматься только коммерцией.
Наконец ревизоры после совещания шёпотом вынесли своё решение.
— Ваша деятельность на острове так сложна, господин Беспойск, — сказал Шевро, — что мы не сумеем запомнить всего. Кроме того, нам могут не поверить в Париже, что французский губернатор братается с чёрными и прокладывает для них дороги по всему острову. Потрудитесь представить нам полный письменный доклад о том, что вы сделали тут за все два года.
Беспойск поклонился.
— Когда же вы можете нам его представить?
— Не раньше, чем через пять дней.
— Превосходно! За это время мы осмотрим достопримечательности острова. Прежде всего мы хотели бы видеть гигантскую птицу, которая живёт здесь.
Беспойск ответил:
— Я путешествовал по всему острову, но нигде не видел этих птиц. Они исчезли.
Ревизоры переглянулись:
— Как могли исчезнуть такие громадины? Мы это должны проверить.
Беспойск пожал плечами. Потом сказал:
— Дневники моих путешествий находятся не здесь, а в Городе Здоровья. Вы мне позволите отлучиться на эти дни, чтобы составить отчёт? При вас будет находиться инженер Корби, мой помощник.
— Пожалуйста. Мы не возражаем.
Беспойск сделал мне знак, и я следом за ним вышел из конторы. Когда мы отошли порядочно, он сказал мне:
— Лёнька, беги в Город Здоровья. Скажи там вождям, чтобы они собирали ампансакаб. Прежде чем доставить отчёт, я хочу посоветоваться с ними. Старуха Малахар предсказывала правильно: меня снимут с должности губернатора после этой ревизии.
Я сказал:
— Надо собрать ампансакаб через пять дней. Надо, чтобы пришли все, кто успеет.
