Энни пристально, на мгновение забыв про свой страх, посмотрела на него. Интересно, что же на самом деле кроется за его словами? Не может быть, чтобы он и впрямь знал что-то об Энтони … или, собственно говоря, о ней.
– Верно? – мягко, побуждая ее к ответу, произнес он. – Этот пляж – единственное место, где Давине не пришло бы в голову искать его; ведь она знает об его отвращении к штормящему морю! – будто насмехаясь, добавил он.
При упоминании имени Давины, невесты Энтони, она поняла, что этот мужчина, кем бы он там ни был, много, чересчур много знает про семейство Даймондов.
Теперь мужчина задумчиво глядел на нее. Казалось, он хотел охватить своим проницательным взором всю ее, с ног до головы: короткие, вьющиеся рыжие волосы, обрамлявшие шаловливое, девичье лицо, на котором особо выделялись темно-карие глаза, небольшой вздернутый носик и широкий, как правило, улыбающийся, когда к ней не пристают незнакомые мужчины, рот; мальчишескую фигурку в курточке и облегающих джинсах.
– Вы совсем не во вкусе Энтони, – наконец пренебрежительно протянул мужчина. – Но, видимо, когда стареешь, с молоденькими и впечатлительными проще иметь дело.
Легче произвести впечатление – вот что подразумевал он, говоря столь уверенным тоном.
Впрочем, для нее Энтони в свои тридцать шесть не был старым, да и она сама не так уж юна; в двадцать два года вполне можно быть замужем и иметь детей.
Энни холодно посмотрела на незнакомца:
– У Энтони Даймонда, как вы сами раньше заметили, уже есть невеста.
Постепенно страх Энни, мало-помалу отступая, сменялся чувством гнева: этот человек не только незаконно вторгся во владения семейства Даймондов, он еще позволяет себе оскорблять членов семьи – или, сказать точнее, одного из них!
– Да, ее зовут Давина, – подтвердил мужчина. – Убежден, что помолвка им обоим пошла на пользу, – продолжал он, – однако она не остановила похотливо блуждающего взора Энтони. Вы, должно быть, из деревни и совсем недавно приехали, – прибавил он едко. – В последний раз, когда я был здесь, мне довелось слышать, что Энтони уже перебрал в деревушке всех доступных женщин. Если, конечно, вы не из замужних.
Понятно! Незнакомец принимает ее за местную девушку из деревни милях в двух от уединенного пляжа. Из этого следовало, что он и сам, должно быть, недавно сюда прибыл, иначе бы ему было известно, что она работает гувернанткой в семействе Даймондов. Правда, она здесь только два месяца, но он, казалось, так много всякого знает про Даймондов, что…
– Я не замужем, но и не «доступная женщина», – резко ответила ему Энни, – кроме того, я была бы признательна, если б вы перестали оскорблять домочадцев семейства Даймондов.
– Но я оскорбляю одного Энтони, – ответил он. – Что ж делать, таков уж Энтони, нет ничего легче, чем оскорбить его, – уничтожающе прибавил незнакомец, глядя на наручные часы в золотом корпусе. – Непохоже, что он сюда явится; я, по крайней мере, минут десять наблюдал за вами, прежде чем подойти и заговорить, – спокойно сообщил он ей.
Энни явилась на мол в расстроенных чувствах, в голове бродили тревожные мысли, и она была убеждена, что выражение лица совершенно выдало ее, стоило незнакомцу бросить на нее взгляд. Вот почему, по всей видимости, он помянул про самоубийство! Конечно, жизнь у нее не сахар, но и не так уж все плохо!
– Быть может, и не явится. А все из-за вас, – набросилась она на мужчину, и тот снова вопросительно приподнял брови. – Вы незаконно вторглись в чужие владения, – раздраженно сказала Энни, посмотрев ему прямо в лицо, но незнакомец оставался невозмутимым.
– Как и вы. И хотя Энтони, возможно, и не против вашего пребывания здесь, но как к нему отнесутся остальные домочадцы? – напал он. – Например, Руфус?
– Руфуса здесь нет, – раздраженно процедила Энни.
Руфус Даймонд, глава семейства по мужской линии и отец ее маленькой подопечной, отсутствовал три последних месяца. Работая специальным корреспондентом, он уехал в очередную заграничную командировку, прежде чем Энни появилась в доме. Его матушка, Селия, патриарх семейства Даймондов, наняла ее, когда предыдущая гувернантка без предуведомления оставила место.
Мужчина оценивающе смотрел на нее.
– Мне показалось, будто вы говорили, что сейчас все семейство в сборе? – Он с насмешкой напомнил сказанные ею ранее слова.
– Так и есть. – Она насупилась. – Однако старший мистер Даймонд…
– Вы говорите о Руфусе? – От веселого удивления глаза его еще больше потемнели. – Прежде я ни разу не слышал, чтоб его так здесь именовали: в ваших устах он делается уж совсем древним.
– Я не имею представления, сколько лет мистеру Даймонду, то есть мистеру Руфусу, – возбужденно промолвила Энни. – Но знаю, что он старше Энтони.
– На три года, – подтвердил мужчина, утвердительно кивнув головой. – И, поверьте мне, они сполна дают мне о себе знать, – добавил он, посмотрев на нее и ожидая, какова будет с ее стороны реакция на его слова.
Так это, оказывается, Руфус Даймонд? Этот мужчина с длинными волосами цвета воронова крыла, пронизывающим взглядом и мужественным лицом?
Кого ожидала она повстречать, зная о нем только по вскользь брошенным фразам, или видя, с каким восторженным обожанием говорит Джессика о собственном отце, сказать, конечно, трудно, но ясно, что только не этого опасно привлекательного и уверенного в своей силе мужчину. Быть может, оттого, что он был полной противоположностью своего брата Энтони – высокого блондина, чрезвычайно красивого, с голубыми глазами, всегда безукоризненно одетого в классический костюм.
Эти мужчины нисколько не походили друг на друга, ей бы самой никогда не догадаться, что они
