Дочь Тарзана демонстративно отвернулась от его строгого взгляда и с обидой уставилась в стенку. А «генератор идей», посмотрев в сторону своих жён, добавил:
– Надеюсь, что третий участник воспримет своё назначение спокойно и без возражений! – нам показалось, что он выбирает Свету или Машу, но дружно ошиблись, прозвучало другое имя: – Это – Жора.
Никто не успел даже удивиться, а наш молчун уже грустно ответил:
– Так и не познал радость отцовства…
Камера задрожала в моих руках, поэтому дальнейшие кадры получились нечёткими и смазанными. Одним глазом я смотрел в объектив, пытаясь поймать странно гнущиеся и колеблющиеся фигуры, а второй глаз мне застлала слеза. Я её вытер, но на её место тут же выкатилась вторая. Затем третья. И так почти две минуты. Всё это время слышалось какое-то похрюкивание и шумные вдохи с фырканьем.
Когда камера наконец-то успокоилась, в кадре появилось крупное лицо Жоры, совершенно невозмутимое и чуть отстранённое от мира сего. Никаких почти эмоций! Только полное смирение перед лицом неизбежного.
Вовчик с натугой прокашлялся и пояснил:
– Хочу также добавить: опыты будем проводить совершенно безвредные и опасности для здоровья нет! В этом убедятся в первую очередь наблюдатели и свидетели. Если они заметят нечто, противоречащее вышесказанному, разрешаю тут же высказаться и остановить эксперимент. Но только в этом случае! В остальном: напоминаю о полном молчании. И не будем тянуть, приступим! Вы бы знали, как долго я ждал этого момента! Евгений, ты снимай всё, на что я буду показывать пальцем. Или то, что я делаю.
И тут же усадил отобранных товарищей за большой круглый стол в центре салона и стал проворно завязывать шарфики им на глаза. Помахав перед ними руками, как бы для проверки, он обратился к остальным:
– Маша и Света, поставьте перед каждым из троих по четыре фужера! Тамара Александровна, следите за чистотой опыта: не давайте им даже прикасаться к повязкам. Они не должны подсматривать. Булочка и Евгений, идёмте со мной в лабораторию принесём отсутствующие пока ингредиенты. Снимай каждую деталь!
Мы вышли из салона и Вовчик плотно прикрыл за нами дверь, но потом, вместо того, что бы идти в свою лабораторию он на цыпочках, подавая нам пример, последовал на кухню. Прикладывая палец к губам, он достал из кладовки чистое эмалированное ведро и подставил его под кран. Затем пустил воду небольшой струйкой, что бы не было сильного шума бегущей воды. Когда ведро набралось до половины, он к нему наклонился и прошептал в пододвинутую мной камеру:
– Вот это и есть наш основной ингредиент! Именно он будет основополагающим в нашем предстоящем эксперименте!
Указав пальцем на полку, он достал оттуда специальный цилиндрический ополовничек на длинной ручке. Таким орудием пользуются европейские виноделы, доставая вино из бочки через маленькую дырочку и картинно разливая по высоким фужерам. В свою бытность студентом-дегустатором Вовчик много упражнялся в подобном искусстве и это, по нашим подколкам, единственное, чему он там научился. Если не вспоминать о его двух жёнах, протирающих и расставляющих фужеры в салоне.
Туда мы и вернулись через минуту. Всё также на цыпочках. При нашем появлении у всех, свободных от повязок широко отрылись глаза. Но Вовчик грозно замахал рукой и приложил палец к губам. А вслух спросил:
– Они не трогали повязок? Можете не отвечать, Тамара Александровна, просто кивните головой. Прекрасно! Булочка, ставь поднос сюда, на этот столик, подальше от объектов! – и сам без стука водрузил ведро с водой на столик в углу комнаты. – Это для того, что бы они заранее не улавливали аромат! – пояснил он подмаргивая. Затем он достал из другого кармана маленькую баночку, размером с пластиковый футляр дли фотоплёнки, открутил крышечку, из которой торчала кисточка, и поставил рядом с ведром. – Итак! Всё готово! С кого начнём? Пожалуй, с самого опытного! Серёга? Настроился на подвиг?
– Усегда готов! – ответил тот, имитируя вполне удачно голос всем знакомого киногероя. Вовчик подошел к столу и взял один из бокалов, стоящих перед нашим поэтом. Затем вернулся к ведру, окунул кисточку в баночку и помазал край бокала. В черпалку набрал воду, поднял вверх и замер. Советуясь как бы с нами:
– Начнем, пожалуй, с самого для него любимого…. Пусть разогреется и потренируется! – и струйка воды зажурчала в бокал. По звуку казалось будто бы наливают из бутылки. Вернувшись к столу, Вовчик вложил бокал в руки Серёги. – Вначале пробуй….. Так, хорошо! А теперь вопрос: что ты пьёшь?
Наш поэт блаженно замер, перекатываю во рту простую воду. Затем хмыкнул и пренебрежительно выдал ответ, который нас просто ошарашил:
– Свой любимый коньяк «Букурия» я ни с чем не перепутаю!
Вовчик грозно замахал кулаком в сторону Маши, которая было, собралась засмеяться. А мне пальцем указал на рот Серёги. Я приблизил изображение.
– Ещё раз попробуй! – попросил руководитель эксперимента.
– Уверен на все сто! – высказался Серёга после повторного полоскания полости рта всё той же водой.
– Молодец! Первый тест ты прошёл успешно! – похвалил Вовчик. Недопитую воду он поставил в центр стола. Подумал и взял фужер, стоящий перед Таей. И помазав его край предварительно, из той же загадочной баночки, и наполнив водой, вручил в очаровательные женские пальчики. – Пробуй….. Что тебе налили?
После нескольких глотков Таисия очень красиво и с удовольствием облизала губки:
– Моё любимое «Мартини», белое! И когда ты его купил только? И главное: мне ни слова!
– Молчать! – не строго, но с чувством напомнил пуп Земли. – Отвечать только на мои вопросы и по существу. Ты тоже молодец! С первым тестом справилась успешно.
Её недопитое «Мартини» тоже поместилось в центр стола. Жоре наливалась вода очень тихо, чуть ли не по стенке бокала. Пробовал он со своим невозмутимым видом и ответил, что пьет виски. Затем чуть помедлил и добавил:
– Джонни Воокер, красная метка!
– Но ведь виски пить вредно! – возмутился Вовчик. – От него печень разлагается быстрей всего! Сам ведь знаешь!
– Расскажи это африканцам, которые едят кузнечиков! – посоветовал Жора, с неохотой отдавая бокал со своим любимым пойлом. Вернее это он так почему-то думал, что там его любимое виски. На самом деле мы явственно видели прозрачную воду. Кто мог смотреть, конечно.
Водрузив и его бокал в центр стола, Вовчик спросил:
– Серёга, а теперь что бы ты хотел попробовать?
– А у тебя есть всё? – не поверил тот.
– Всё есть только у Тамары Александровны! Ты на вопрос отвечай!
– Тогда хочу…. Бальзам! Рижский!
Через полминуты Вовчик наполнил новый бокал водой и вручил нашему товарищу. Приговаривая:
– Вещь, настоянная на травах, очень даже помогает при некоторых простудных заболеваниях….
– Ещё бы! – согласился Серега, принюхиваясь к содержимому. Затем сделал большой глоток: – Чем мне этот бальзам всегда нравится, так это приятным жжением после глотка. Будто бы христосик босичком по душе пробежался….. Ух! Красота!
– Не увлекайся! – Вовчик забрал у него бокал с водой и пристроил к первому. Только если пустые они стояли поперёк, то теперь выстраивались по направлению к подопытным товарищам. – Теперь Тая! Твой заказ!
– Надо было сразу оговорить суть опыта! – начала та с укора. – Тогда бы я лучше обдумала….
– Твой заказ?! – твёрдым голосом перебил её наш руководитель.
– Ещё в школьные годы мы пили одну очень вкусную вещь, она тебе ещё не нравилась. А я балдела! Яблочный пунш! Помнишь?
Если Тая хотела сбить кого-то с толку, то она глубоко ошиблась: Вовчик налил ей ту же воду! Только со вздохами и причитаниями. А когда подавал ей бокал, то печально добавил:
