Волосы Мира собрала в пышный хвост, перевязанный голубой лентой.
— Проснулся? — спросила она со странной интонацией. — Как голова?
Голова болела, но Хачкай решил, что жаловаться не станет. Хватит с него и того, что вчера вечером он что-то натворил.
— Нормально. А где моя одежда?..
— Ах, одежда, — усмехнулась Мира. — Извини, она сохнет. Я вчера все постирала — от тебя несло, как от козла. Признайся, ты ночевал на помойке?
Ардиан смутился. Подходя вчера к дому Миры, он даже обнюхал себя — и пришел к выводу, что пахнет вполне прилично. Вероятно, его дезориентировала вонь от тухлой рыбы.
«Тухлая рыба, — в ужасе подумал Ардиан. — Я же выбросил пакет, а пистолет переложил за пазуху! Но сейчас-то я голый, а это значит, что Мира видела оружие!»
Вероятно, эти мысли отразились на его лице, потому что Мира спокойно сказала:
— Да, я нашла пистолет. Собственно, он вывалился у тебя из трусов, когда я стала тебя раздевать. Он тоже вонял, поэтому я протерла его спиртовыми салфетками и убрала в ящик на кухне. Скажи мне, Арди, он настоящий?
Хачкай пристыженно молчал. Потерять оружие — само по себе позор, это он знал твердо. В крайнем случае пистолет можно выкинуть на месте ликвидации, как пришлось поступить с «глоком». Но позволить, чтобы твое оружие нашла девушка, которая тебя раздевает… это не просто позор, это унижение.
— Настоящий, — выдавил он наконец. — Я не хотел, чтобы ты его видела… Как это случилось?
— Случилось? — усмехнувшись, переспросила Мира. — Говорю же тебе, он выпал, когда я стала снимать с тебя брюки.
— Нет, я не о том… Почему я ничего не помню? Что со мной было?
— Похоже, ты опьянел, малыш. Я налила тебе немного виски, чтобы снять напряжение, а тебе так понравилось, что ты выглотал целый стакан. Ты действительно не помнишь?
Хачкай убито покачал головой. Как такое могло произойти? С ним, который никогда не пил даже пива…
— И что было дальше? — через силу спросил он.
Мира пожала плечами.
— Много чего. Ты нес всякую ахинею об убийствах. Как, мол, это плохо и почему никто не понимает, что жизнь человека священна. По-моему, ты просто наслушался свидетелей Иеговы, или как там называются эти сумасшедшие сектанты… Потом сказал, что никогда, никогда больше не будешь никого убивать, и выпил ещё. Я пыталась тебе помешать, но ты меня ударил и сказал, чтобы я не лезла не в свое дело.
— Ударил? Тебя? Мира, это неправда…
— Ты спросил, я ответила, — сухо сказала девушка. — К тому моменту ты уже здорово набрался, поэтому удар вышел несильным. Но я решила, что мешать тебе пить — себе дороже, и больше уже не препятствовала.
— Прости, — пробормотал Ардиан, пряча глаза. — Прости меня, пожалуйста… Я пил первый раз в жизни, понимаешь? Я не знал, как это на меня подействует…
— Фигово подействовало. Потом из тебя поперло всякое дерьмо. Даже вспоминать не хочу.
— Я обидел тебя? Мирочка, прости, я не хотел тебя обижать, честное слово…
— Детский сад, — фыркнула девушка. — Да, ты меня обидел, и не один раз. Например, когда я предложила тебе помыться и лечь в постель, ты заявил, что будешь спать на полу, а со шлюхой в кровать не ляжешь. Тоже не веришь, а, Арди?
От стыда Хачкай готов был провалиться под землю. Он по-прежнему не помнил ничего из того, о чем говорила Мира, но не сомневался, что именно так все и было. Откуда иначе это тягостное ощущение страшной ошибки?
— Ладно, я не настолько горда. Я постелила тебе на полу, а потом, поскольку ты совсем потерял ориентацию, даже вымыла тебя. Вот тут-то я и обнаружила твою пушку. Серьезная штука, насколько я могу судить. Это из-за нее ты так повернулся на убийствах?
«Она мне не поверила, — сказал себе Ардиан. — Она тоже не способна представить, что тринадцатилетний пацан может работать киллером. А значит, у меня есть шанс…»
— Прости, — продолжал тупо бормотать он, — прости, я не должен был… мне вообще не нужно было приходить к тебе с этим… но я не знал, что мне делать, меня загнали в угол…
Как он и предполагал, ей очень скоро надоел этот бессмысленный скулеж.
— Ладно, проехали. На мой взгляд, пушка для тебя великовата, но дело, в общем, твое. Я бы предпочла только, чтобы ты не держал ее у меня дома.
Ардиан поднял глаза и подозрительно посмотрел на девушку.
— Ты знаешь, где поблизости можно надежно спрятать пистолет?
Мира пожала плечами.
— Тут глухие места. Если хочешь, можешь сделать тайник в заброшенном пакгаузе — сразу за домом. В заборе есть дыра, в которую лазают собаки — взрослый в нее не протиснется, а ты пролезешь запросто.
— Я бы хотел посмотреть на этот пакгауз, — сказал Ардиан. — Но прежде всего мне нужно одеться.
— Одежда еще не высохла. Ветер с моря, и дома очень влажно, ты разве не чувствуешь?
— И что ж мне теперь, до вечера под одеялом торчать?
— Можешь надеть мои шорты, — криво усмехнувшись, предложила Мира. — А вот мужских трусов у меня, извини, нет.
Она извлекла из шкафчика коротенькие шорты с бахромой и кинула их Ардиану.
— Дать тебе таблетку? Голова же наверняка болит…
— Болит, — хмуро согласился Ардиан. — Я ведь и вправду никогда не пил раньше…
— Все когда-то случается в первый раз. Иди пока, умойся, я тебе аспирин разведу.
Хачкай поплелся в ванную. Его чисто выстиранная одежда действительно была аккуратно развешена на проволочной сушилке. Он пощупал рубашку — мокрая. Вздохнул и принялся умываться.
Холодная вода привела его в чувство, а приготовленный Мирой аспириновый коктейль заставил отступить головную боль. Только тупая тоска по-прежнему сжимала сердце. «Все кончено, — думал он, украдкой разглядывая Миру. — Еще удивительно, как она не выгоняет меня из дому после того, что я ей вчера наговорил…»
— Когда полегчает, — будто прочитав его мысли, сказала Мира, — возьмешь куртку и пойдешь погулять. Заодно и пистолет свой спрячешь. Тебя не должно здесь быть до шести вечера, ясно? Мне повторения вчерашних сцен не нужны…
Ардиан покорно кивнул. Он и сам не хотел вновь оказаться свидетелем странных игр Миры с ее гостями. К тому же нужно было выходить на связь с Раши, а брат просил, чтобы он выбирал для звонков такие места, в которых его сложнее будет обнаружить.
— Потом позвонишь, и если я скажу тебе: «Великолепно», погуляешь еще с полчасика, а потом позвонишь снова. И не вздумай заниматься самодеятельностью, понятно?
Ну разумеется, ему было понятно. Он поправил странно сидевшие на его тощих ногах шорты, заглянул в шкаф и достал оттуда тоненькую джинсовую курточку.
— Можно, я ее надену? Мне надо будет пистолет как-то прикрыть…
Мира кивнула.
— Еще я тебе дам рубашку, не поймешь, женская она или мужская, но под курткой будет не видно. Хочешь кофе?
— Спасибо, я лучше просто воды попью, — отказался Ардиан. — Можно даже из-под крана…
— Ага, а потом тебя в больнице навещать придется. Я же предупреждала, что фильтр барахлит. Вы что, там, в Тиране, действительно пьете эту дрянь?
— Нет, мы не пьем… но нам папа запрещает, он же ученый, знает, что к чему… а другие пьют, и ничего вроде, не помирают…
Он замолчал, вспомнив соседку со второго этажа, девятнадцатилетнюю Фиору, у которой полгода назад родился слепой ребеночек. Отец тогда сказал, что если бы Фиора не была такой глупой и не пила плохой
