Красноярска уже показался на горизонте, когда девушка опустилась почти к самой поверхности. О том, чтобы попытаться попасть к стартовым площадкам на «Полумесяце», не могло идти и речи — охранные системы космопорта способны отбить налет эскадрильи бомбардировщиков, куда уж там один единственный флаер. Направив машину в тупик между домами, Лика катапультировалась, мягко приземлилась в темной подворотне и нырнула в канализационный люк еще до того, как «Полумесяц» на полном ходу врезался в железобетонную конструкцию и взорвался.
ЭПИЗОД 68
Гигаполис Алас.
Планета Таллогон.
Пограничные службы Таллогона пропустили людей довольно быстро. На рейсовом челноке, уходящем со станции каждые полчаса, Плотникова и Симмонс спустились к поверхности. Под черным, обожженным днищем неповоротливого аппарата проплывал гигантский город из белых, серых и бурых зданий; главной архитектурной формой здесь были полусферы и конусы со сглаженными верхушками. Из всех рас Галактики только каоли строят такие большие города, часто охватывающие половину планеты. Гигаполис Алас был не исключением, он раскинулся безбрежным океаном сооружений по всему материку, единственному на жарком и влажном Таллогоне.
Челнок коснулся каменных плит одного из космодромов. Пассажиры, клацая зубами, шипя и извивая длинные хвосты, поочередно стали выходить к подъехавшему подобию аэробуса; стражи порядка с широкими поясами с кобурами импульсников строго следили, чтобы какой-нибудь перевозбудившийся ящер не цапнул людей.
Симмонс, зайдя внутрь аэробуса, увидел странные кресла с неимоверно широкими сидениями, короткими и низкими спинками. Ящеры располагались на них вместе с ногами, убрав в сторону чешуйчатые хвосты. Когда подполковник решил присесть на краешек кресла — самого первого в левом ряду, — чтобы не протискиваться сквозь недружелюбно настроенную шипящую массу, сзади раздался клокочущий, хриплый, с трудом понимающийся голос охранника:
— Хомо — в конец транспорта!
Вот так. Люди не любят каоли. На всех своих планетах они стараются — осознанно или нет — ущемить права ящеров, данные им Галактическим Сводом Законов. «
В этом каоли очень сильно отличаются от людей — они не умеют скрывать своих чувств и почти не умеют врать. На человеческом космодроме охранник не стал бы говорить: «Ящеры — в конец аэробуса!». Он просто указал бы им на табличку, где это написано, снимая тем самым с себя всякую ответственность за расистское указание — мол, писал не я, вините не меня.
Кто теперь знает истинные причины Галактической войны пятидесятилетней давности?.. Может, дело не в кризисах, описанных политиканами и военными руководителями всех мастей, а в обычном хамстве, невежестве и гордыне, которые люди принесли с собой точно заразу?.. Простому человеку неприятно, когда ему в лицо хамит точно такой же человек. Что же говорить про расу ящероподобных, которая не первую тысячу лет обживает пространства галактики — ни один каоли не стерпит оскорбления от человека.
Потому каоли в таких больших количествах гибнут от пуль полицейских на планетах, подчиняющихся Земле.
Подполковник молча направился на корму, не отводя взгляда от колышущихся волос Тины, идущей впереди. Внезапно острая боль в кисти заставила его дернуться; опустив глаза, подполковник увидел, как один из ящеров вцепился ему в руку и теперь крепко держал её плоскими зубами. В черных глазах с желтыми зрачками проскользнула тень усмешки.
Симмонс не стал терпеть боль. Свободной рукой он что есть мo*чи двинул укусившему его ящеру по плоской голове, и не получив ожидаемого результата, повторил удар, но на этот раз — в ушную перепонку. Челюсти каоли разжались, но сам ящер, вместо того чтобы спокойно потерпеть поражение, вскочил со своего сидения, высоко поднял мясистый хвост и зашипел на подполковника. Его тело приготовилось к прыжку.
Охранник пронзительно крикнул что-то. Крик походил на приглушенный звук древнего локомотива. Каоли повернул в его сторону морду, заметил в руке охранника импульсник и охладил свой пыл.
— Они пока ещё всего лишь туристы, — завершил неприятный эпизод охранник. И Симмонс, и Плотникова поняли, что он сказал последнюю фразу на человеческом языке специально для них. Вот только что значит «пока ещё»?..
Оказавшись в здании космопорта, люди почувствовали себя увереннее. Вокруг ходили не только карикатурные помеси обезьян с велоцирапторами, но и представители других рас, в том числе и дружественных Земле. Но, едва выйдя к остановке общественного транспорта, уверенность вновь ушла куда-то далеко, не оставив и следа.
Вся площадка перед остановкой монорельсового поезда была битком забита каоли. Притом каждый каоли презрительно смотрел на людей, скалил зубы и нервно водил хвостом из стороны в сторону.
— У меня возникает подозрение, что ящеры хотят нам навалять, — тихо заметил Симмонс, инстинктивно щупая бедро.
— У меня тоже, — шепотом ответила Тина, делая шаг назад.
Ящеры теснили людей к монорельсу и не переставали угрожающе шипеть.
— Против такой толпы человеконенавистников мы вряд ли устоим, — сказал подполковник. — Нам срочно нужен какой-то план.
— За мной! — Тина махнула рукой Симмонсу и спрыгнула внутрь монорельсового трека.
— Ты в своем уме? — испугался Симмонс. — Сейчас к станции подойдёт состав, и мне бы очень не хотелось быть размазанным тонким слоем по этому бетону!
— Прыгай сюда! — рявкнула Плотникова так, что подполковник тут же оказался подле нее. — Если нам повезет, мы успеем добежать до того люка.
Симмонс проследил за взглядом девушки и заметил вдалеке темный прямоугольник решетки. Он хотел было предупредить девушку, что добежать туда им вряд ли удастся — навстречу двигался серебристый состав монорельсового поезда, — но почувствовал на затылке горячее дыхание каоли и припустил вслед за Плотниковой. Ящеры ничуть не боялись приближающегося поезда и неорганизованной толпой лезли в трек, шипя и подбадривая друг друга невнятными клокотаниями. Мускулистые ноги велоцирапторов отбивали глухую дробь по бетону, заглушая даже низкий гул поезда.
На бегу подполковник всматривался в приближающийся состав и с ужасом понял, что если добежать до люка не удастся, то поезд и в самом деле размажет всех, кто в данную минуту был в треке, тонким слоем, потому что зазор между корпусом поезда и треком едва ли превышал один сантиметр. Но впереди Тина уже добралась до решетки, упала на четвереньки и с нечеловеческим усилием рванула её на себя. Решетка поддалась и отлетела в сторону, звякнув о монорельс. Не медля, девушка прыгнула в темный прямоугольник. Мгновение спустя за ней последовал подполковник. А еще мгновение спустя поезд с громким воем пронесся над их головами, сминая на своем пути ящеров.
Когда глаза привыкли к полутьме подземелья, Симмонс тихо спросил:
— Где это мы?
— Вероятнее всего, в канализационной системе.
— Надо было догадаться, — буркнул подполковник. — Вонь стоит невыносимая.
Тина что-то быстро прикинула и махнула вглубь уходящей в обе стороны широкой трубы:
— Попробуем пойти в том направлении. Если я не ошибаюсь, канализационная система проходит под всем Аласом. Двигаясь под землей, мы будем незаметны для ящеров…
— Рад это слышать, — перебил Симмонс.
— …Однако не знаю даже, где безопаснее: наверху или в канализации, — закончила девушка.
— Что ты хочешь этим сказать? — Симмонс уже привык к тому, что чувство паники стало для него
