Вдвоем Хрон и Фол стали теснить кентавров к ущелью за деревней. Ошалевшие, злые кентавры быстро поняли, что в рукопашную шансы их невелики. Потому несколько кентавров забрались на склоны ущелья и стали кидать тяжелые камни вниз, целясь в голову противникам. Полетели и копья, направленные руками умелых охотников, и оттого несущие смерть, если вовремя не увернуться.
И Хрон достал пистолет. Хоть и не любил он это оружие, оно не раз спасало его от проблем в подземном царстве. Полуавтоматический «Глок 23» прогремел как рев самого Зевса. Звук выстрела многократно отразился в ущелье и вернулся настоящим громовым раскатом.
Кентавры отступили. Они слышали, что по подземному царству бродит герой, способный разить врагов на большом расстоянии, как сам Аполлон. Превращать драку в трагедию кентавры не хотели, хотя один из них уже лежал, насаженный на копье Фола как рыба на жердь. Выкрикивая нелицеприятные, угрожающие слова, кентавры все ж перестали драться…
— Вшивые плебеи, — рявкнул Фол, яростно швыряя наземь копье.
Хрон убрал пистолет и с мечом в руках стал выходить из деревни в том месте, где вошел в нее.
— Пошли, — позвал он Фола. — Здесь тебе уже не жить.
Кентавр фыркнул и заржал как настоящий конь. Он и сам знал: если останется в деревне, то ночью его убьют. Медленно отступая, друзья вскоре потерялись из виду оставшихся кентавров.
— Зачем ты спровоцировал скандал? — спросил Хрон, когда они отошли от деревни на приличное расстояние, так что можно было передохнуть, не опасаясь получить копье в спину.
— Кентавры сейчас не те, — вздохнул с сожалением Фол. — Раньше мы служили тем или иным богам и могущественным правителям. Но потом, когда боги покинули Олимп, а правители разбазарили свое могущество, для нас не нашлось работы. Мы спустились в подземелья, прочь от варваров и охотников за сомнительной славой. Из профессиональных охранников мы превратились в отбросы, нас перестали нанимать, нам перестали доверять. А все потому, что такие вот, — он махнул в сторону деревни, — трусят отойти от своего стада дальше сотни шагов.
Хрон не стал спорить. Фолу были виднее проблемы своего народа.
— Тогда пойдем в сад Гесперид вместе?
— Я бы с радостью пошел, — загрустил Фол, — но года уже не те. Боюсь, на полпути совсем слягу, и тебе придется ухаживать за мной как за старой больной женщиной. Не хочу я быть тебе обузой…
— Да брось, — хлопнул Хрон по теплой спине кентавра. — Ты дрался великолепно, как настоящий воин. С тобой мне будет гораздо проще выполнить задание.
— Что ж, — улыбнулся Фол. — Если ты не боишься брать меня…
И вдвоем они пошли дальше.
ГЛАВА 14
У Артемиды была своя колесница. По роскошной отделке она ничем не уступала колеснице Аполлона. Быстро добрались Артемида, Арес и Кора до Пифийского оракула, одного из главнейших святилищ Аполлона.
Дельфийский оракул (под таким названием он более известен) представлял собою не очень большое здание с четырьмя высокими колоннами-статуями на фасаде. Внутри отсутствовало всяческое убранство, лишь бронзовый Аполлон в темноте, неприметный, да что-то вроде колодца посреди помещения. Из колодца поднимался густой туман, подсвеченный изнутри зеленым светом.
Артемида громко позвала пифию. Через минуту из соседнего помещения послышались шорохи, и в полумрак оракула вышла старая женщина. Она была так стара, что время иссушило ее тело и черную хламиду как гербарий. Старуха была высока и очень худа, ее костлявые пальцы взмахнули в воздухе в приветственном жесте. Лицо старой женщины скрывал капюшон пеплоса[8] .
— Приветствую тебя, лучезарная Артемида, чьи стрелы не знают промаха! — проскрипел неприятный голос прорицательницы. — Чем оракул может помочь вам?
— Мне не нужна помощь оракула. — Богиня обернулась и посмотрела на спутников. — Но оракул должен помочь им.
Пифия медленно подошла к Аресу. От нее пахло дымом костра и благовониями, каких Арес не встречал.
— В тебе чувствуется великая сила, воин, — сказала пифия, обойдя Ареса вокруг. — А еще я вижу тысячи поверженных тобою врагов. Да, да, они все здесь, в Аиде, убитые твоими руками…
Арес никогда не сомневался, что на его руках кровь. Судя по тем навыкам, какие он получил в тайных операциях Хозяина, убийство стояло не на последнем месте в жизни Ареса. Но чтобы на его руках была кровь тысяч…
Пифия обошла вокруг Коры.
— Ты несчастна, дочь моя, — говорила прорицательница. — В твоем сердце живет любовь, но ты не в состоянии удержать ее.
— А более подробно вы рассказать не можете? — спросила Артемида. — Дело в том, что эти двое ничего не помнят о своем прошлом. Им, да и мне тоже, хотелось бы узнать поподробнее, кто они, и почему их прошлое сокрыто, недосягаемо для воспоминаний.
Пифия отошла к колодцу. Она двигалась и говорила медленно, будто с минуты на минуту могла умереть от старости и истощения.
— Прошлое… — дребезжал ее голос. — У них нет никакого прошлого. Они чисты как младые дети, твои спутники, о великая Артемида.
— То есть как это нет? — не поняла богиня.
— Они родились заново. Их время идет сначала…
— Оракул должен выражаться поточнее…
— Оракул не обязан истолковывать свои слова, великая, — бестактно перебила пифия. — Слова оракула каждый понимает так, как сможет понять.
— Расскажите об их прошлом! — требовательно настояла Артемида. — Я не верю, что оно отсутствует.
— Оно не отсутствует, светлоокая, оно не имеет значения.
— Для меня — имеет. И для них тоже. Прошу вас, пусть оракул расскажет о том, что сокрыто!
Пифия шумно вздохнула и закашлялась. Она кашляла долго и громко, со скрежетом, точно вместо легких внутри старухи было жестяное ведро, набитое гвоздями. Когда приступ кашля прошел, пифия грозно предупредила:
— Оракул может рассказать всё. Но плата за то будет очень высока.
— Проси что хочешь, — махнула Артемида.
— Мне ничего не нужно, богиня. Я говорю не о той плате, какую привыкли вы преподносить. Не золото, не богатства и даже не власть. Я говорю о плате, которая изменит всю дальнейшую жизнь. А возможно — оборвет ее.
Арес не удержался и посмотрел на Кору. Девушка тоже с тревогой заглянула в глаза своего похитителя. Отчего-то слова старухи в полумраке оракула прозвучали как предостережение. Пифия не желала открывать людям того, что спрятано в глубинах памяти за семью печатями, и предупреждала о тяжких последствиях такого безрассудного эксперимента.
— Неужели в их прошлом что-то настолько кошмарное?
— Кошмары — удел Гипноса и его свиты. В прошлом же твоих спутников — прошлое всего человечества и самих богов. Аид впустил их в подземное царство, но если узнает, то никогда больше не выпустит.
— Узнает что?
Но пифия молчала. Она медленно двигалась вокруг каменного колодца, одной рукой едва касаясь его. Пеплос тихо шелестел, как шелестит легкий, скромный ветерок в листве еще не набравшегося силы весеннего дерева.
