За время пребывания в Аиде археолог сумели убедиться: местные очень любят загадки. Всяческие пакостные ловушки, ребусы, головоломки встречаются в Аиде чаще, чем селения существ.

— И в чем она заключается, эта загадка?

— Надо узнать… — Александр наморщил лоб, силясь вспомнить. — Сфинкс в одной из легенд загадывал путнику определенную загадку. Ответишь верно — пройдешь. Не ответишь — не пройдешь. Наверное, и эти сфинксы работают по той же схеме.

— Так пусть он говорит! — воскликнул Николай.

И сфинкс заговорил. Он по-прежнему оставался каменной статуей, потрепанной временем, но голос его звучал грозно и четко, как гремящие в большом железном баке булыжники. Сфинкс будто кричал в самые уши, отчего слова его приносили боль.

Короткая загадка древней статуи звучала так:

— Чего у младенца больше, чем у взрослого человека?

Грохот в ушах прекратился. Ошалевшие от него, археологи не сразу поняли смысл сказанных статуей слов. Когда же поняли его, то пришли в замешательство.

— Ты знаешь, чего у младенца больше, чем у взрослого человека? — повторил загадку Александр, обращаясь к другу.

— Неа, — пожал тот плечами. — А ты?

— И я не представляю.

Вдвоем они надолго задумались.

— А те хитрецы, мать их… — Указал Николай на рыцарей, ожидавший по ту сторону моста. — Нет бы подсказать. Да и Танатос хорош…

— Ты не плач, ты лучше над ответом подумай.

— Да откуда мне знать, чего у младенца больше? — воскликнул Николай. — Может, ему суждено прожить больше дней, чем уже взрослому, прожившему часть своей жизни человеку?

Они посмотрели на сфинкса в надежде, что этот сумбурный ответ окажется верным. Но статуя продолжала оставаться статуей. Поди разберись, правильно ли ты ответил.

— Думаю, дело тут не в годах, — покачал головой Александр. Он лихорадочно перебирал в уме все возможные варианты, сравнивал младенца как такового со взрослым человеком. И вдруг опыт археолога подсказал ему верное решение.

Назвав ответ, Александр не получил подтверждения своей правоты.

— Слушай, а может не так? — запаниковал Николай, едва они въехали на лед моста. — Давай подумаем подольше.

— Чего думать-то? Иных возможных ответов я не вижу.

Не смотря на оптимистичный тон, Александр тоже выглядел испуганным. Когда они медленно доехали до середины моста, тело сковал холод. Он поднимался от Стикса и замораживал воздух. Облачка пара вырывались изо рта, замерз проступивший пот.

Когда под копытами что-то громко хрустнуло, археологи с истошным воплем пришпорили коней. Двумя шальными пулями они слетели с моста уже по ту сторону реки. Доспехи, лица, руки — всё было покрыто инеем.

— Кажется, ты верно ответил, — отдуваясь, заметил Николай.

Неподвижные Фобос и Деймос секунду рассматривали людей, словно насмехались над их нерасторопностью, а потом пришпорили и поскакали дальше по дороге, петлями скрывающейся в скалах.

Поглядывая на затянутые синевой льда берега Стикса, Александр вдруг ни с того ни с сего спросил у друга:

— Как ты думаешь, что делают на зеленом лугу пять кусочков угля, вялая морковка и шарф, если принять во внимание тот факт, что эти предметы никто туда не клал?

Николай сморщился и отвернулся от леденящей воды мифической реки, куда также смотрел.

— Достали меня все загадки…

— Сдавайся, — хмыкнул Александр.

— Сдаюсь, — с готовностью признал свое поражение приятель.

— А всё проще простого, — вздохнул Александр.

Друзья, отойдя от испуга переправы, поскакали следом.

ГЛАВА 16

Недалеко отошел Хрон в компании кентавра Фола от деревни, когда Фол вдруг сказал:

— Чтобы попасть в сад Гесперид, тебе надо вначале раздобыть эгиду.

— Эгиду? — не понял Хрон.

— Ну, щит богов. Несколько эгид выковал в свое время Гефест. Самую роскошную он подарил Зевсу, а остальные раздал прочим богам. В частности, эгида есть у Афины и Аполлона.

— Ничего не слышал об этих щитах, — удивился Хрон. — Зачем он мне?

— Эгида — это не просто щит, друг мой. Находясь под эгидой, ты становишься почти неуязвим, что непременно требуется в дороге к саду Гесперид. Можешь поворачивать обратно, если решил справиться с заданием без этого волшебного щита.

Хрон поворачивать не стал. Не стал он спорить со старым кентавром.

— Где я могу найти такой щит? — коротко спросил он после раздумья.

Теперь настала очередь Фола задумываться. Смешно наморщив плоский лоб, кентавр вспоминал довольно долгое время, прежде чем ответить.

— Эгида Афины должна храниться в подземном Парфеноне[9]. Эгида Аполлона — в перенесенном в подземное царство Дельфийском оракуле. А где спрятана эгида Зевса, знает только сам Зевс.

— И куда же мы должны отправиться?

— Дай-ка подумать. — Фол опять начал соображать. — Так-с… Скоро наступит время панафинеи[10]. В течение этого праздника всех пускают в Парфенон. Должны пустить и нас, если ты прикинешься каким-нибудь божком или жрецом. Идти, кстати, до Парфенона отсюда всего ничего.

— А что с эгидой Аполлона?

— Ходят слухи, будто она находится в особом зале для мистерий под Дельфийским оракулом[11], но я также слышал, что никаких «особых залов» под оракулом нет. Дорога займет у нас дней десять-двенадцать, но раздобыть эгиду Аполлона не проще, чем эгиду Афины.

— Тогда пойдем туда, куда ближе всего. То есть в Парфенон.

Фол не стал упираться. Он сам сказал, что добыть волшебный щит — дело нелегкое, притом неважно, на чей именно щит положен глаз. И они отправились в путь.

Поначалу Хрон еще сомневался, верно ли поступил, свернув с дороги, указанной гермой, но доверие к старому кентавру взяло верх. Ведь если Фол не ошибается, и эгиды действительно существуют, раздобыть одну из них — неслыханная удача. Кентавр стал рассказывать, что эгиды много раз спасали простых смертных, в особенности жрецов божественных святилищ, от гнева других богов или от нападений разбойников. Эгиды обладали не просто способностью отражать удары меча или полет стрелы, но были вроде непробиваемых доспехов, магии которых хватит еще не на одно сражение.

Когда Хрон спросил, отчего прямо уж так необходим волшебный щит, Фол поведал о местности, примыкающей к саду Гесперид. Оказывается, совсем близко к саду Гесперид расположен еще один мифический объект, не менее загадочный и притягательный для всех искателей приключений. Этот объект — вход в Тартар, куда могучий громовержец Зевс прогнал когда-то своего отца Кроноса вместе с другими титанами. А до Зевса сам Кронос поступил аналогично, низвергнув в Тартар собственного отца Урана. В общем и целом, в Тартаре томились боги настолько могущественные и древние, что их имена успели

Вы читаете Хрон
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату