Она подошла к ночному столику, открыла верхний ящик, и на ее лице отразилось изумление.
— Его там нет.
— Он не мог взять с собой оружие в Ла-Боль?
— Конечно нет. Я сама собирала их багаж.
— Возможно, он переложил его в другое место?
Кухарка открыла два остальных ящика, где лежали ключи, перочинный ножик, членские билеты различных обществ.
— С тех пор, как я служу в этом доме, пистолет всегда лежал в этом ящике.
— И вы видели его пару недель назад?.. В ящике были патроны?
— Целая коробка. Она тоже пропала.
Кухарка принялась рыться в шкафах, в ящиках комода, заглянула даже в ванную.
Когда она снова посмотрела на Мегрэ, ее лицо было серьезным и немного бледным.
— Я, кажется, начинаю догадываться, почему вы здесь…
— Это вас удивляет?
— Немного. Причина, которую я вам назову, покажется смешной. Он не любит животных. Не хочет держать в доме ни собаку, ни кошку. У мадам был кокер, который скрашивал ей одиночество, так он заставил ее избавиться от собаки…
— Думаю, в ближайшие несколько дней вам лучше не покидать Париж. Возможно, вы мне скоро понадобитесь.
— Я буду здесь. — И через секунду, провожая его в гостиную: — Вы видели в Ла-Боле мадам?
— Да.
— Спорю, она загорала.
— Совершенно верно.
— На море она целыми днями лежит на солнышке.
Она ездила в Ла-Боль еще с родителями, когда была ребенком…
— Они не хотят детей?
— Они со мной не откровенничали. Но я думаю, хотят.
— Благодарю вас, мадемуазель Берта. Вы мне очень помогли…
— Я делала все возможное, чтобы помочь вам…
Мегрэ не стал добавлять: «И чтобы поставить вашего хозяина в неприятное положение».
Он вернулся на набережную Орфевр на такси. Торранс сообщил, что был звонок из Нанта и что на вилле «Зонтичные сосны» не происходит ничего особенного.
Спрашивали, продолжать ли наблюдение.
Позвоните им и скажите, чтобы продолжали.
Ты отправил людей по адресам, которые я указал? — спросил он Жанвье, сидевшего за своим рабочим столом.
Жанвье был единственным, к кому он постоянно обращался на «ты». Часто «тыкал» он и молодому Лапуэнту, недавно пришедшему в бригаду. А к остальным обычно обращался на «вы», переходя на «ты» лишь в минуты рассеянности или в пылу дела.
— Кого ты послал на улицу Тюрбиго? Молодчина!
Очень хорошо замаскировался, потому что я его не заметил, когда проезжал мимо. Правда, как раз напротив здания находится бистро…
— Там Барон… А Неве на Монмартре…
Мегрэ направился в крыло, где находилось следственное управление, и постучал в дверь кабинета Кассюра.
Тот крикнул: «Входите».
— Есть новости?
— В некотором смысле… Думаю, стоит выдать постановление о задержании одного человека.
— Рассказывайте…
И Мегрэ, сев на неудобный стул, начал рассказывать ему о своих действиях за последние два дня.
— Я вовсе не уверен, что Маоссье — убийца Вивьена, но думаю, против него уже достаточно улик, чтобы допросить его серьезно и не на пляже…
— Я тоже так думаю… Как вы собираетесь за это взяться? Пошлете за ним двух ваших людей или обратитесь в местную жандармерию?
— Пошлю своих людей, если найду свободных… У нас вечно нехватка кадров, знали бы это преступники, непременно воспользовались бы…
— Я подписываю вам ордер…
Он заполнил хорошо знакомый Мегрэ бланк.
— Имя?
— Луи.
— Маоссье пишется с двумя «с»?
— Спасибо, господин следователь…
— Вы побывали на авеню Трюден?
— Собираюсь отправиться туда завтра…
Мегрэ вернулся к Жанвье.
— Мне необходимы два человека.
Бедняга Жанвье схватился за голову:
— Надолго?
— Слетать за одним человеком в Ла-Боль.
Он посмотрел Мегрэ в лицо, и они поняли друг друга.
— Понимаю! Берите Верана и Лубе…
Мегрэ увел обоих в свой кабинет, дал им инструкции и вручил постановление.
— Самолет через час… Можете им воспользоваться, но я предпочитаю, чтобы вернулись вы поездом.
— Надеть на него наручники?
— Если он попытается скрыться — да. В противном случае мне это кажется излишним.
Он вызвал Торранса.
— Пошли, водитель…
Верно, в последние дни Торранс только этим и занимался.
— Авеню Трюден… Напротив лицея «Роллен»…
— Арестовываете его?
— Взятие под надзор. А после того, как я допрошу его поосновательнее, чем на пляже, будет видно…
Большой двор был загроможден стремянками, сарай забит огромными флягами с краской. На эмалированной табличке значилось: «Контора», и Мегрэ пошел туда, куда указывала стрелка.
В конторе была всего одна комната, правда довольно большая, где сидел, склонившись над счетами, человек с лицом зануды.
— Комиссар Мегрэ.
— Вы хотите поговорить со мной?
— Как вас зовут?
— Ванье. Жерар Ванье. И я не вижу причин, по которым полиция…
— Речь идет не о вас.
— Об одном из наших рабочих? Они все на объектах. Все люди серьезные, работают на фирме по многу лет…
— Кабинет слева принадлежит вашему хозяину?
— Да. Но он редко там бывает — все время то на одной стройке, то на другой.
— Дело процветает?
— Не жалуемся.
