— Что было тому причиной?
— Я застала его с этой девкой…
— Мадемуазель Ваг?
— Да.
— В кабинете?
— Это было мерзко…
— И с тех пор вы запираете вашу дверь?.. Много раз он пытался к вам проникнуть?
— Один-единственный… Я ему выложила все, что у меня на сердце, и он ушел.
— Он не настаивал?
— Даже не извинился. Просто ушел, как человек, который ошибся комнатой…
— У вас были любовники?
— Что?!
Глаза ее стали колючими, взгляд суровым.
— Я вас спрашиваю, — невозмутимо повторил Мергэ, — имели ли вы любовников? Бывает ведь и такое, не правда ли?
— Только не в нашей семье. Знаете, мосье комиссар, если бы мой отец был здесь…
— Как судья, ваш отец понял бы, что мой долг задать вам этот вопрос. Вы только что мне говорили о нависшем над вами страхе, об угрозе, тяготеющей над вами и над вашим мужем. Вы в завуалированной форме подаете мне мысль показать вашего мужа психиатру… Следовательно, я должен…
— Простите… Я просто увлеклась… Любовников у меня не было и никогда не будет…
— Есть у вас оружие?
Она поднялась, выскользнула в соседнюю комнату, тут же вернулась и протянула Мегрэ маленький перламутровый револьвер.
— Осторожно… Он заряжен…
— Давно он у вас?
— Одна из моих подруг, склонная к мрачному юмору, подарила мне его после свадьбы…
— Вы не боялись, чтобы лети, играя…
— Они редко приходят ко мне в комнату, а когда были маленькие, оружие лежало в ящике под замком.
— А ваши ружья?
— Они в сарае, там, где чемоданы, саквояжи и сумки для гольфа.
— Ваш муж играет в гольф?
— Я пыталась его приохотить, но он после третьей лунки уже начинает задыхаться…
— Часто он болеет?
— По-настоящему не болел ни разу. Если мне не изменяет память, самым серьезным был плеврит. Зато его постоянно одолевают какие-то хвори, ларингиты, гриппы, насморки.
— У него есть врач?
— Разумеется.
— Это один из ваших друзей?
— Нет. Это доктор Мартен, он тут живет, поблизости от нас, на Цирковой улице.
— Доктор Мартен никогда не говорил с вами наедине?
— Нет. Но мне случалось ожидать его и узнавать, нет ли у мужа чего-нибудь серьезного.
— И что он отвечал?
— Что ничего серьезного нет… Что такие, как муж, живут до глубокой старости… Он приводил мне в пример Вольтера, который…
— О Вольтере я знаю… Доктор Мартен никогда не предлагал, чтобы вашего мужа посмотрел психиатр?
— Нет… только…
— Что только?
— К чему я стану вам говорить? Ведь вы опять неправильно истолкуете мои слова.
— А все-таки!
— Вижу, что мой муж произвел на вас прекрасное впечатление, я заранее была в этом уверена. Я не хочу сказать, что он актерствует. Но с чужими он всегда бывает весел, выдержан… С доктором Мартеном он говорит и держится, как с вами…
— А с персоналом?
— Не он же следит за работой прислуги…
— Что это означает?
— Что не на нем лежит обязанность им выговаривать… Эту неблагодарную роль он предоставил мне…
Мегрэ задыхался в своем слишком мягком кресле, в этом будуаре, ему было невмоготу от назойливого голубого цвета. Он встал и чуть было не потянулся, как сделал бы это у себя в кабинете.
— Вы хотите мне еще что-нибудь сказать? - Она тоже встала и разглядывала его с ног до головы, как равная с равным.
— Нет, это будет бесполезно.
— Не желаете ли вы, чтобы я прислал вам инспектора для постоянного надзора над домом?
— Странная мысль…
— Если верить в ваши предчувствия…
— Дело тут не в предчувствиях…
— Но тем более не в фактах…
— Пока что их нет…
— Итак, подведем итог… В течение некоторого времени ваш муж проявляет признаки умственного расстройства…
— Вот-вот…
— Он замкнулся в себе, и его поведение вас тревожит…
— Это уже ближе к истине.
— Вы боитесь за его жизнь или за свою…
— Не отрицаю.
— К чему вы больше склоняетесь?
— Если бы я знала, я была бы в какой-то мере спокойнее.
— Кто-то из живущих в доме либо имеющих сюда доступ прислал нам на набережную Орфевр два письма, предвещающих будущую драму… А кроме того, кто-то в мое отсутствие звонил по телефону…
— Почему вы мне об этом не сказали?
— Потому, что слушаю вас… Это сообщение было очень кратким и только подтвердило предыдущие… Незнакомец (или незнакомка) произнес всего несколько слов. «Передайте комиссару Мегрэ, что это вот- вот…»
Он видел, как она изменилась в лице. Нет, это была не игра. Она внезапно побледнела, на лице проступили красные пятна. Уголки губ опустились.
— Боже!..
Она нагнула голову, и ее хрупкое тело, казалось, вдруг утратило всю свою удивительную энергию.
Тут Мегрэ забыл про свое раздражение и почувствовал к ней жалость.
— Вы по-прежнему не хотите, чтобы я вам кого-нибудь прислал для охраны?
— Зачем?
— Что вы этим хотите сказать?
— Если что-то должно случиться, то присутствие полицейского помешать не сможет. Одному богу известно, кто может это предотвратить.
— Знаете ли вы, что у вашего мужа есть автоматическое оружие?
— Знаю.
— А он про этот револьвер?
— Тоже знает, конечно.
