– Нет.
– Тогда почему вы не вместе? Ему что, наплевать, что ты носишь в брюхе его ребенка?
– Он не знает, – тихо сказала она, – и я не собираюсь ставить его в известность.
– Ничего себе, – сказал Бен и провел рукой по лицу.
– Все очень сложно, Бен, и я не хочу сейчас в это вдаваться. Единственное, что я могу сказать: теперь начала понимать, почему вы с мамой столько времени лгали мне о Джейке, и это – благодаря моим отношениям с ним. Я лгала ему от беспредельной любви, а когда он узнал, кто я в действительности…
– Эх, сестричка, – сказал Бен; он сидел рядом с ней, сгорбившись. – Неужели это нельзя уладить? Он-то тебя любит?
– Нет. То есть любит меня прежнюю, до признания. Я была для него Линдси Уайт. Линдси Уайтейкер он принял в штыки.
– Что за глупости? Ведь ты и она – одно лицо.
– Не совсем.
– Но у тебя будет от него ребенок. Линдси, мужчина имеет право знать, что дал начало новой жизни, которая не умрет вместе с ним, останется после него.
Линдси покачала головой.
– Нет, он не захочет этого ребенка, из-за отца и… Бен, мы же собирались говорить о твоем фильме. «Уайтейкер продакшн» нуждается в позитивных откликах прессы. Я не хочу ронять тень на фамилию Уайтейкеров в такое переломное в твоей жизни время. Мне лучше всего уехать, а ты…
– Нет, исключено. В этот раз ты не будешь одна в своем несчастье. Я хочу, чтобы ты работала рядом со мной над фильмом, и к черту сплетников! Если работы окажется слишком много, мы найдем кого-нибудь тебе в помощь. Обещай, что не уедешь, иначе я сойду с ума от беспокойства по тебе. – Бен улыбнулся. – Да, я брошусь с обрыва и погублю себя и свой фильм. Ты хочешь взять на себя такую тяжелую ответственность?
– А как же мама?
– Она поймет. Она захочет, чтобы ты обязательно была здесь, чтобы носиться с тобой, как курица с яйцом, можешь мне поверить. Но, сестричка, я хочу, чтобы ты пересмотрела свое решение и сообщила тому парню, что у тебя будет ребенок. Как мужчина я с одной стороны до глубины души возмущаюсь твоей несправедливостью в отношении него, хотя с другой стороны мне хочется разбить ему морду за то, что он посмел прикоснуться к тебе. Но нет, забудь об этом, во мне говорит голос прошлых столетий. Я знаю, что ты по-настоящему любишь его, иначе бы не позволила… в общем, не позволила бы…
– Я люблю его сильнее, чем могу выразить это.
– Так скажи ему о ребенке.
– Нет.
– О, Боже, до чего же упряма, – сказал Бен, на минуту уставясь в потолок. Затем он снова посмотрел на нее. – Хорошо, оставим это. Пока. Сейчас мне от тебя нужно только одно: чтобы ты обещала, что останешься.
– Только после того, как услышу из уст мамы то же самое. Я не хочу огорчать ее или доставлять неприятности.
– Ну что же, справедливо. Мы ей позвоним и, если она дома, немедленно отправимся туда. Но после того ты согласишься остаться и работать со мной над картиной?
– Если мама скажет…
– Мамино одобрение лежит у тебя в кармане. Слушай, ты и вправду готова быть частью того сумасшествия, в которое я тебя вовлекаю?
– О да, Бен, не просто готова, я этого хочу.
– Фантастика! Ладно, ну так что? Мы звоним маме, навещаем ее – если она дома, а потом запасаемся едой. Я очень хочу, чтобы ты прочитала рукопись, Линдси. Мне так нужно, чтобы кто-то еще, кроме меня, сказал, что она великолепна, и более того, просто бесподобна!
– Я сгораю от желания прочесть ее. Как она называется? Кто, в конце концов, автор? О чем она?
– Это большой, длинный вестерн. Хреново звучит, правда? И при всем при том – отличная штука. Мы с тобой вдвоем поедем выбирать места для съемок. Ну представляешь: Аризона, Нью-Мексико, может быть, Техас или Невада. Не слишком тяжело для тебя будет? Ты теперь будешь нуждаться в дополнительном отдыхе.
– Со мной все в порядке. Доктор говорит, я здорова, как лошадь.
– Но тебя должно тошнить или что-то в этом роде.
Линдси рассмеялась.
– Меня иногда мутит, иногда хочется спать в самое неподходящее для того время. Но в остальном – все отлично.
– Ну, я буду приглядывать за тобой. Если только ты не примешь решения сообщить отцу ребенка…
– Бен, прошу тебя…
– Да, хорошо, извини. Ты и вправду собираешься назвать малыша Уиллоу?
– Железно.
– Имя – тайна. А если будет мальчик?
