– Если кто-то заговорит со мной, мне держаться как богатая и важная? – со смехом спросила Джи Ди. – Как ведут себя в таких случаях богатые и важные?
Бен усмехнулся.
– Например, «поговорите с моим адвокатом», а впрочем, это здесь не сработает. Просто задранный нос и холодное молчание.
Они прошли к сцене и поднялись по лестнице, немедленно оказавшись в атмосфере суматохи и громких возгласов. Никто не обратил на них внимания, пока они шли по коридору, читая имена на дверях артистических уборных.
– Сюда, – сказала Джи Ди. – Тут написано Дэн О'Брайен. О, Боже, Бен, я опять нервничаю.
– Думай про Онора Майкла Мэйсона, – сказал Бен, – а не про Линдси. Мы ничего не сможем толкового сделать, если будем держать в голове Линдси и Уиллоу. Готова, Джи Ди?
– Нет.
Бен хмуро посмотрел на нее и постучал в дверь.
– Да, войдите! – крикнули изнутри глубоким басом.
– О, Господи! – прошептала Джи Ди.
– Джи Ди, держи себя в руках, – прошипел Бен, берясь за дверную ручку.
– Поговорите с моим адвокатом, – сказала она и негодующе фыркнула.
– Ты не нервничаешь, – с улыбкой констатировал Бен. – Ты в истерике!
– Иди, иди, – сказала Джи Ди, махая на него руками, – пока я совсем не упала в обморок от страха.
Бен открыл дверь и отступил назад, пропуская в маленькую комнату Джи Ди, затем, войдя сам, с первого взгляда оценил то ухоженное состояние, в котором находилось помещение. Голый по пояс мужчина в линялых джинсах стоял, склонившись над раковиной и прижав полотенце к лицу.
Вот он, Дэн О'Брайен, подумал Бен, глядя на широкую, бронзово-мускулистую спину. Вот он, любовник Линдси и отец Уиллоу. И все это следует как можно скорее отодвинуть в сторону, как только что Бен сам посоветовал Джи Ди.
– Мистер О'Брайен?
– Да, – ответил хозяин комнаты, протирая лицо полотенцем. – Одну секунду.
Он повесил полотенце и повернулся к Джи Ди и Бену.
– Слушаю? Я – Дэн О'Брайен.
– Онор, – прошептала Джи Ди Бену, – о, Бен, это – Онор!
– Прошу прощения? – сказал Дэн. – Я знаю вас?
Он посмотрел на Бена.
– Не могу отделаться от ощущения, что я где-то вас видел.
Сняв со спинки стула черную фланелевую рубаху, он надел ее и стал застегиваться.
– Я Бенджамин Уайтейкер, – сказал Бен тихо. – А это моя жена Джи Ди.
Глаза Дэна сузились, но только на мгновение его пальцы перестали застегивать пуговицы.
– Уайтейкер. Так вот почему ваше лицо показалось мне знакомым, – сказал Дэн, и лицо его окаменело. – Милый братец Бен. И точно такая же цветовая гамма – глаза, волосы. Что вам надо? У меня нет времени на сюсюканье с Уайтейкерами, я занятой человек.
– И занятие ваше состоит в том, что вы стоите за кулисами, пока наркоман дискредитирует роль, которая прежде была вашей? – спросил Бен. – Понимаю стремление ваших режиссеров продать вас тому, кто подороже заплатит – с ними самими в качестве приятной нагрузки.
– Это не ваше дело, Уайтейкер. Забирайте вашу леди и убирайтесь отсюда. – Дэн остановился. – Стоп, стоп, минутку! Уж не для того ли вы здесь, чтобы разделаться со мной? Защитить честь сестры? Что ж, вперед, отважный братец Бен! Но просто чтоб вы знали: никакой Линдси Уайтейкер я не встречал, а был знаком с некой Линдси Уайт.
– Я здесь не по делам Линдси, – сказал Бен. – То, что произошло между вами, – ваше частное дело. Я здесь, О'Брайен, потому что слышал о вашей блистательной игре в главной роли в этой пьесе. Джи Ди и я приехали, чтобы убедиться в этом собственными глазами.
– Для чего?
– Потому что, если это так, я бы хотел поговорить о вашем возможном участии в фильме студии «Уайтейкер продакшн». Это независимый фильм, никакая из главных студий не будет иметь к нему отношения. Джи Ди написала оригинальную рукопись и сценарий. Трудность одна – вы больше не исполняете роли ветерана, и вас невозможно увидеть в игре.
– Этот разговор был закончен уже в момент, когда вы представились. – Темные глаза Дэна сверкнули. – Мне наплевать на ваши предложения, пусть у вас даже величайший в мире сценарий…
– Потише, приятель, – выступила вперед Джи Ди.
Дэн шагнул назад, глаза его расширились.
– «Дорога чести» будет на сто процентов лучше того мусора, который сейчас крутят на экранах. Я вложила в книгу и сценарий душу и сердце. Душу и сердце! То же самое, что вы, если верить рецензиям, вложили в вашу вьетнамскую роль. Но, может быть, все это россказни, и вы вовсе не актер и не мечтатель, о котором писали критики и о котором говорили нам в партере зрители?
