– Дэн, это Бен Уайтейкер.
– Бен? Ты слышал когда-нибудь о часовых поясах? Это восточное побережье, парень, и здесь середина ночи.
– Знаю. Послушай, Дэн, что я тебе скажу. Я хочу, чтобы ты узнал об этом не из утренних газет.
Дэн неожиданно ощутил, что совершенно проснулся. Каждый мускул его тела напрягся.
– О чем я должен узнать?
– Сегодня вечером произошла автоавария. Клэйтон Фонтэн был за рулем, Линдси на боковом сиденье.
Линдси, криком пронеслось в мозгу Дэна.
– И?.. – спросил он чуть слышно. Пот стекал с его голой груди, сердце болезненно стучало.
– Клэйтон умер во время операции.
– Господи, а Линдси? Что с Линдси, Бен?
– С ней все будет нормально. Легкое сотрясение мозга и перелом голеностопного сустава. С ней и с ребенком все будет в порядке, Дэн.
Дэн на секунду сжал глаза.
– Слава Богу, – сказал он, облизывая пересохшие губы.
– Слушай, я сегодня угодил в нешуточный переплет, и у меня нет сил играть в какие-то игры. Я знаю, что ты любишь мою сестру, чтобы ты там ни говорил, поэтому и звоню тебе. Я не хотел, чтобы эта новость пришла к тебе из газет.
– И вовсе я ее не люблю… – начал было Дэн в порыве злости, но остановился и провел рукой по лицу. – Да, люблю. Я ее люблю.
– Джи Ди и я поняли это во время нашей встречи.
– Но Линдси – нет. Она любит – любила – Клэйтона Фонтэна. Она от него ждет ребенка. Как восприняла она весть о его смерти?
– Мы еще не говорили ей. Врачи велели подождать до завтра.
– Она и вправду его любила, Бен?
– Я не могу говорить за нее. Это вопрос их с Клэйтоном.
– Да, наверное, ты прав. Я очень ценю то, что ты подумал обо мне и позвонил. Ведь тебе и без того хватало забот и хлопот.
– Мне показалось очень важным, чтобы ты знал.
– Да, так оно и есть, очень важно. Можно мне будет позвонить завтра и узнать, как она?
– Конечно.
– Ты хотел бы повременить с моим приездом? Съемки откладываются?
– Это невозможно. Все уже расписано по часам, и у меня нет выбора – я вложил в фильм все свои деньги.
– Хорошо. Бен, вот еще что. Ты и Джи Ди поняли, что я люблю Линдси, но это ничего не меняет. Не беспокойся, что я буду иметь виды на нее после смерти Фонтэна. Я даже не знаю, хочу ли ее видеть. Я люблю ее, но не могу простить, что она мне лгала, использовала меня как орудие. Боже, это звучит как невероятная глупость, но я люблю ее, хотя она мне отвратительна.
– Но есть много такого, чего ты не можешь знать, Дэн.
– Может быть, может быть… В любом случае я буду держаться подальше от нее. Благодаря тебе я могу быть уверенным, что у нее все всегда будет в порядке. Господи, я действительно олух царя небесного! Бен, ты видел ее? Ты точно знаешь, что с ней все в порядке?
– Да.
– Хорошо, хорошо. Я рад, что она не потеряла своего ребенка. Ей будет невесело после смерти Клэйтона и всего происшедшего, но по крайней мере у нее останется после него ребенок. Она будет прекрасной матерью! Я часто мечтал о том времени, когда мы смогли бы завести с ней ребенка. Я тебе кое- что скажу: все младенцы О'Брайенов похожи друг на друга. От индейских генов не так-то легко избавиться. Даже с такими волосами и глазами, как у Линдси. Наш ребенок был бы моей копией. Хотя бы таким способом, но индейцы напоминают всему остальному свету, что они все еще существуют. Боже, что я несу! Ребенок будет похож на родителей – на Линдси и Фонтэна. Меня занесло не в ту сторону, так что давай замнем все это. В любом случае я рад, что у нее будет ребенок. Бен!
– Да.
– Еще раз спасибо за звонок. Я свяжусь с тобой завтра. Передай привет Джи Ди.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Бен. Ты отличный друг.
Дэн положил трубку и выключил свет.
– О, Боже, – сказал он в темноту. – О, моя бедная Линдси. Я люблю тебя. Ах, черт! Люблю!
Бен положил трубку и повернулся к Джи Ди, лежавшей рядом.
– Ты был немного суховат с ним сначала, – сказала она. – Когда сказал, что знаешь о его любви к
