– Если ты действительно любишь меня, то забудешь об этой ерунде.
Она с трудом сглотнула.
– Это звучит как ультиматум.
– Это и есть ультиматум. Если ты отправишься в Алабаму, то забудь обо мне и о наших отношениях.
Колкие слова будто повисли в воздухе между ними.
У нее все задрожало внутри от несправедливости, от того, что он не желает ее понять. Если бы он хоть на секунду попытался заглянуть в ее внутренний мир, то не стал бы судить столь категорично. Нет, он вовсе не изменился. Она просто тешила себя иллюзиями все последние недели, ожидая, что он примет ее такой, какая она есть.
Паола наклонила голову. Может быть, попробовать еще раз? Она чувствовала—вот он напротив, такой натянутый, непреклонный, суровый, ждет ее решения.
Да, он не оставил ей выбора.
– Мэтт, – вкрадчиво обратилась она. – Я так люблю тебя, но я не могу оставить надежду доказать тебе это. Я думала, ты уважаешь мои интересы, но вижу, что тешила себя обманом. Тебе нужна женщина без цели в жизни такая, которая сделает положенную стойку по первой команде. Я не та, что тебе нужна, Мэтт. – Она печально покачала головой. – Я никогда не буду безвольной куклой.
Он встал. Лицо напряженное, на скулах играют желваки, в глазах мертвенный холод и бесстрастие.
– Значит, ты едешь в Алабаму.
– Да.
Осторожно он положил на стол салфетку, отодвинул стул, отвернулся. Не в силах пошевелиться, она наблюдала, как он прошествовал по столовой, услышала, как снял с вешалки плащ, подошел к двери. На мгновение воцарилась абсолютная тишина: слышно было лишь тиканье часов да биение собственного сердца.
Затем громко и яростно клацнула входная дверь – будто пронзивший тишину выстрел.
13
Следующие восемь дней стали самыми тяжелыми в жизни Мэтта. Рождество без Паолы. Погода, которая вдруг стала серой и дождливой. Да и он сам потерял интерес ко всему. Работа, которая обычно доставляла ему большое удовлетворение, теперь мало что значила. Его дом оказался скучным и тусклым. Все точно затянулось серой паутиной, померкло.
– В чем проблемы? – спросил Рори в пятницу между Рождеством и Новым годом, когда Мэтт обратился к нему. – Я сделал что-то не так?
– Нет, конечно, нет. – Мэтту сразу стало не по себе. Унылым голосом он спросил: – У тебя не найдется немного времени? Мне нужно поговорить с тобой.
– Конечно!
Эта черта, которая больше всего нравилась Мэтту в Рори. Он всегда был готов прийти на помощь. Паоле это тоже нравилось, подумал Мэтт.
– Мне нужен твой совет, – сказал Мэтт, когда они присели.
– Мой совет? – усмехнулся Рори. – Это надо где-то записать. Что-то я не припомню, чтобы раньше ты нуждался в моих советах.
– У меня не возникало раньше такой проблемы. – И Мэтт подробно изложил события.
– Итак, ты вышел из себя и с того момента больше ничего о ней не слышал. – Темные глаза Рори были задумчивы.
Мэтт кивнул.
– Ты не пытался ей звонить?
– Нет. – Даже сейчас вспоминая обо всем, он испытывал то же самое: злость, разочарование, дикое чувство предательства. Почему она оставила его? Если действительно она его любила, то почему ушла? – А ты думаешь, стоит позвонить?
– Это зависит от того, действительно ли ты хочешь быть с ней.
Мэтт и не ожидал другого ответа. Он знал, что никто не скажет ему, как поступить. Ответить себе он должен сам.
– Ты любишь ее? – мягко спросил Рори.
– Я думал, что да.
Рори удивленно вскинул брови.
– Думал? Ты не уверен?
– Я вообще сейчас ни в чем не уверен. – Внезапно Мэтт отодвинул стул, встал и подошел к окну. Дождь струился по стеклу, были слышны раскаты грома. Он тяжело вздохнул. – Я с тринадцати лет планировал свою жизнь, – тихо проговорил он. – Я всегда точно знал, чего хочу, куда иду и к чему стремлюсь. Я никогда не колебался, у меня не было сомнений… До сих пор.
Рори подошел к Мэтту. Они молча стояли у окна на протяжении нескольких минут, потом Рори произнес:
– Мэтт, мы с тобой друзья с того самого дня, когда пошли вместе в детский сад Святого Джона. Я не любил бы тебя больше, если бы ты был моим братом.
