– Мне кажется, это не так уж плохо.
Грохнула входная дверь.
– Стюарт, сколько раз тебе говорить, чтобы ты не хлопал дверями?
Мэри с сыном вернулись с вечера.
Встреча для них была неожиданной. Увидев изможденного, изувеченного Пинкни, Мэри Трэдд вскрикнула и разрыдалась. Сквозь рыдания она пыталась извиняться, отчего напряженность только возросла.
Первым желанием Стюарта было броситься на шею старшему брату. Но он вспомнил, что уже не ребенок, и протянул руку, как взрослый мужчина. Пинкни чувствовал себя беспомощным. Что он ни сделает, все будет не так. Пинкни попытался пожать правую руку Стюарта своей левой. Его опасения сбылись: неловкость между ними еще больше увеличилась. Стюарт отдернул руку, вспыхнул и насупился. Даже кисти его рук, высовывавшиеся из ставших короткими рукавов, покраснели. Первые полчаса были мучительны для всех. Пинкни представил своего спутника, что было встречено с плохо скрытым недоумением; затем наступило непреодолимое молчание. Стюарт попытался спасти положение, рассказав о клубе, который он организовал вместе со своим лучшим другом Алексом Уэнтвортом.
– Каждый день мы собирались на мосту через реку Эшли. Всего восемь человек. Когда снаряды янки еще дымились, мы ведром на веревке черпали воду и заливали их. Полковник сказал, что мы настоящие солдаты. Об этом писали в «Мессенджере». Мы дали страшную клятву не прекращать борьбы, даже если армия уйдет из города и будет приказ сжечь мост, чтобы не оставлять врагу. И мы не сдадимся. Янки думают, что мы еще дети. А мы уже взрослые. У нас есть план. Наступит день, когда мы прогоним проклятых янки…
– Стюарт!
– Мама, называть янки проклятыми – это не ругательство.
– В нашем доме не должно звучать никаких проклятий.
– Но…
Пинкни почувствовал, что очень устал. Он поднялся со стула.
– Если никто не возражает, я лягу. Доброй ночи, мама; доброй ночи тебе, Джулия; доброй ночи, Стюарт. Тень, пойдем со мной. Я сказал Элии, чтобы он поставил раскладную кровать для тебя в моей комнате.
Джо, кивнув дамам, пробубнил на прощанье несколько слов. Он был рад избегнуть взглядов, в которых читалось тайное неодобрение. От напряжения пот катился градом у него по спине. Паренек едва ли не бегом бросился за Пинкни. Старший товарищ освещал лестницу мерцающим светом керосиновой лампы.
На площадке третьего этажа они остановились. Джо едва не наскочил на Пинкни.
– Здесь комната моей младшей сестры, – прошептал Пинкни. – Взгляну, насколько она подросла. Зайди и ты.
– А вдруг она испугается? Ведь я чужой.
– Лиззи трудно испугать. Она всех любит. А сейчас она спит.
Он осторожно приоткрыл дверь и на цыпочках прокрался в темную комнату.
Лиззи спала, свернувшись клубком в детской кровати на колесиках. При мерцающем свете лампы Пинкни увидел, что девочка опасно исхудала. Ее впалые щеки и большие глазницы заливала тень.
– Господи!.. – в ужасе прошептал Пинкни. Лиззи проснулась и посмотрела на лампу. Закрыв глаза костлявыми кулачками, она завизжала.
Пинкни сунул лампу приятелю и опустился у кровати на колени.
– Тсс… Лиззи, золотко, тише, детка.
Он хотел обхватить ее рукой, но девочка брыкалась и отбивалась, продолжая визжать.
– Лиззи, это я, Пинни. Твой Пинни, сестричка. Визг прекратился. Наступила тишина. Вдруг Лизи захрипела, будто задыхаясь. Руками она хватала воздух, словно хотела восполнить нехватку в легких. Пинкни, обезумев, пытался успокоить девочку, что-то приговаривая и похлопывая ее по спине.
– Оставь ее! – услышал он голос Джулии. – Ты напугаешь ее до смерти.
Она дернула Пинкни за уцелевшую руку. Пинкни позволил вывести себя в коридор.
– Она всегда задыхается, когда очень испугана. Но так сильно она еще не кашляла.
Пинкни старался не вслушиваться в мучительные, удушливые хрипы.
– Может быть, послать за доктором?
– Доктор Перигрю осматривал ее. Он сказал, что с возрастом все пройдет и что болезнь не смертельна.
– Но ведь это жестоко, тетя Джулия.
– Возможно. Но так уж обстоят дела. Послушай. Ей уже лучше.
Пинкни прислушался – действительно, удушливые хрипы сменились мелким царапающим кашлем.
– Спасибо, тетя Джулия.
– Ложись спать. Уже поздно. Ты должен быть мужественным, Пинкни. Тебе ко многому придется привыкнуть. Бывают такие обстоятельства, когда ничего нельзя поделать.
Когда Пинкни пробудился от тяжелого сна, солнце стояло в зените. В первую минуту знакомая
