бесспорно, был прав. Он начал одеревенело, с подступившей к его горлу тошнотой, угрожая хлынуть потоком не только на себя, но и на Маклина, спускаться вниз по лестнице.
Ветер грозил сдуть его. Он должен был цепляться, осторожно прилагая усилия, за каждую перекладину на пути вниз.
Наконец его нога нащупала и прошла последние две ступеньки, и он смог встать на камень балкона. Он посмотрел вверх, тяжело дыша и ожидая увидеть — что?
— Не зевай, парень! Давай внутрь, за нами!
Маклин и другой человек, которого в спешке Престин не успел рассмотреть, втащили его в открытое окно. Когда он уже шагнул одной ногой через окно и поднял другую, он почувствовал, как рука быстро потащила его, и он упал вперед. Пока он падал, он услышал впечатляющий треск. Он был похож на хруст сломавшейся на морозе ветки или удара кнутом по обнаженной шее.
— Как раз вовремя, слава богу, — сказал Маклин.
Другой человек сказал твердым, сдержанным голосом:
— Я думал, что ты уже отказался от этого, Дэйв.
Маклин выпрямился и улыбнулся, помогая Престину подняться на ноги. Они были в другой гостиничной спальне. Единственный предмет в комнате, на который Престин посмотрел дважды, был лежащий на кровати внушительный дробовик.
Он посмотрел на незнакомца.
— Эй, ты можешь смеяться, — сказал тот. — Но ты не знаешь, против чего мы поднялись.
— Это Алек, — сказал Маклин. — Дальнейшие представления потом. Сейчас мы должны удирать. Они сейчас втискиваются в лифт и едут к нам на этаж.
— Я видел когтистую руку, — сказал Престин.
Они оба кивнули.
— Хорошо. Теперь ты кое-что понимаешь. Пошли.
Они быстро вышли за дверь; Алек нес дробовик, засунутый под бывшую на нем обычную подрезанную куртку. Его рубашка без воротника обрамляла сильную бронзовую шею, и его лицо выглядело так, словно он побывал в высокогорных районах горячих точек мира.
Огоньки над лифтом показывали, что кабина идет вниз.
— Это они, шаловливые дети с черными душами, — проворчал Алек.
— Мы можем сесть в другой лифт. Мы будем за дверью пятнадцатью секундами раньше них… Если нам повезет.
Маклин закрыл створки лифта и ударил кулаком по кнопкам. Кабина пошла вниз. Престин сглотнул. Незнакомые графини, люди, много говорящие о невозможных вещах, спуск по лестнице из одного окна отеля в другое в середине ночи — все это, безусловно, должно было быть безумием, если бы не та мелькнувшая ужасная рука, с желто-зеленой чешуей, двумя обычными и одним большим пальцем, и кроваво-красными когтями.
Лифт остановился, и двери со створками раскрылись. Алек протолкнул свое грузное тело в слабо освещенное фойе.
— Все чисто, — сказал он похожим на рык голосом. Он бросил взгляд на индикатор соседнего лифта. — Они почти здесь.
— Бегом! — рявкнул Маклин и рванулся, как спринтер, к качающимся дверям.
Алек помчался вслед за ним, и Престин, думая о том, что они постоянно оставляли его сзади, присоединился к ним.
Несмотря на все, что случилось — или, по всей вероятности, именно потому, что это случилось — Престин прилагал неимоверные усилия, чтобы воспринимать события серьезно. Ему все еще хотелось расхохотаться. Даже этот чешуйчатый коготь мог быть пластиковой моделью из магазина фокусов и шуток, и будучи по природе своего мышления склонным к преувеличениям, с головой, забитой от возбуждения и усталости, он, как дурак, принял это за реальность.
Он упрямо остановился на тротуаре. Рим, лежащий вокруг, дышал на него свежим, но не холодным воздухом, ветер был лишь легким ветерком, пролетавшим над землей. Он схватил Маклина за локоть, с силой заставив его остановиться.
— Теперь послушайте, Маклин. Я…
Он не продолжил.
Темная тень появилась из дверей отеля рядом с ними. Он не смог ясно рассмотреть ее, так как она была закутана в обтягивающий плащ, не по моде длинный, и в низко надвинутой шляпе, должно быть, скопированной с небрежного стиля шляпы Маклина. Алек обернулся и с силой вскрикнул:
— Уйди с дороги, Дэйв! Это Траг!
Алек распахнул куртку и вытащил дробовик. Прежде, чем Престин успел сдвинуться или хотя бы пошевелиться, Алек поднял его, прицелился и нажал один из курков.
Раздавшийся взрыв был похож на звук упавшего дома.
Выстрел дробовика расколол темноту надвое. Испугавшийся не на шутку Престин увидел зеленый гной, сочащийся из падающего тела, увидел распростертые зеленовато-желтые когтистые руки, глубокий и дикий кроваво-красный блеск в том месте, где должны были быть глаза. Он не видел лица этой твари. Тело свалилось на тротуар.
Затем он бежал прочь — бежал тяж ело, шлепая ногами по плиткам тротуара, высоко держа голову и задыхаясь. Он мог слышать, как рядом с ним бежит Маклин, потом Алек, слышать эхо собственных шагов. Они бежали и бежали. Промелькнули один или два запоздалых прохожих; Престин не обратил на них никакого внимания. Он хотел убраться подальше и спрятаться.
Идя нормальным шагом некоторое время спустя между двумя своими спутниками, он достаточно успокоился, чтобы сказать:
— Это было убийство!
— Разумеется, — сердито ответил Алек. — И если бы я не выстрелил первым, у нас были бы жертвы.
— Что… — Престин сглотнул. — Что скажут люди, когда они найдут эту… эту тварь, заливающую тротуар своей зеленой кровью?
— Они не найдут его. Монтеварчи об этом позаботится.
— Понимаешь, Боб, — вставил Маклин. — Никто из нас не хочет, чтобы сведения об Айруниуме просочились наружу.
— Это похоже на правду… — начал Престин. Затем добавил:
— Айруниум?
— Айруниум. Это название места. Вероятно, туда и попала Фритси.
Они спустились вниз, до угла Виа Дю Марчелли и Виа Дель Тритоне, очень тихого, после дневной суеты толпы, места. Скоро опять начнутся шум и спешка, когда откроются магазины.
Престин потряс головой, чувствуя, что усталость, как промокательная бумага, высосала всю его энергию.
— Айруниум. Ну, а дальше?
— Я намереваюсь рассказать тебе все, что ты хочешь знать, все, что ты должен знать. Но не здесь. Ты не можешь сейчас вернуться в отель…
— Но я должен. Там все мои пожитки…
— Я договорюсь о том, чтобы их забрали. Монтеварчи обожает маленьких мальчиков вроде тебя, которые идут прямо в ее паутину.
— Ладно. Я согласен. — Престин подумал о Трагах и не почувствовал никакого желания вновь столкнуться с ними. — Куда мы теперь идем?
— Алек?
Большой, похожий на медведя человек улыбнулся, его широкое лицо показывало, какое удовольствие доставляет ему возможность услужить Маклину.
— Прочь из Рима. Это несомненно. У Марджи есть машина, и мы можем рвануть на юг, по Autostrada del Sol. Мы можем заехать в Фоджию позже, когда избавимся от них.
Алек произнес «Фоджия» как «Фож», заметил Престин, вспомнив, как много лет назад говорил его
