принц.
- Хорошо бы! - без улыбки ответил Дели, и все замолчали.
Из открытой настежь двери вдруг потянуло холодом - наверное, это был ветерок с реки, а у Сени мурашки побежали по коже: вспомнился Черный Замок. И она подумала, что в глубине души боится встречи с Насуримом даже больше, чем тех страшных щупалец в ущелье. От них по крайней мере ясно было чего ожидать, Но что поделать! Пора уже было снова трогаться в путь. Дели, к несчастью, не мог их сопровождать; он собирал по горам свое стадо, сгоняя коз в потайной загон, и занимался этим с восхода до заката. Вчера, к примеру, он вернулся домой уже в полной темноте. Впрочем, большой отряд был бы и больше заметен, а в замок Покровительницы нужно было пробраться так, чтобы об этом, не дай Бог, не узнал старый колдун. Иначе всем несдобровать!
Друзья сердечно распрощались и договорились, что, если в течение недели от них не будет никаких вестей, горец отправится на выручку. Несчастный Груша был заперт в пещере; кто знает, что там впереди.
Три дня потребовалось, чтобы, преодолев перевал у Одинокой, спуститься затем по реке к равнине. Дальше было два пути; либо, обогнув Толстую, пробираться в Саттар мимо Черного Замка, либо, взобравшись в гору, сойти с нее прямо к замку Хотт. Ну и, конечно, решили штурмовать Толстую.
Но горы только кажутся пологими; когда начинаешь на них взбираться, они всегда оказываются очень и очень крутыми, Правда, подстегивала близость цели. Восходители неутомимо карабкались вверх, останавливаясь лишь чтобы напиться, и к ночи перевалили-таки на противоположный склон. Здесь устроились на ночлег. Друзья постарались поудобнее улечься среди замшелых корней старого бука - отдых был совершенно необходим; завтрашний день мог потребовать от них всех сил!
XXIV. Саттар. Битва титанов
Утро в лесу было сырым и прохладным. Вершина Толстой была еще окутана туманом, и его седые клочья, цепляясь за ветки, проносились, почти касаясь голов спящих. Сеня проснулась от холода. Плащ, в который она была укутана, отяжелел от влаги, и девочка, сбросив его, быстро полезла на дерево, чтобы хоть немного согреться, а заодно и окрестности осмотреть. Добравшись до верхушки, Сеня выглянула из ветвей и обмерла.
Прямо перед собой она увидела Белый Замок!… Высокий зубец скалы возносился почти на высоту Толстой, и, казалось, до окутанных рассветной золотой дымкой стен замка можно чуть ли не рукой дотянуться! Конечно, ощущение это было обманчивым, но… Сеня набрала полную грудь воздуха. Но гордый замок был сказочно прекрасен!… Конечно, она и раньше видела его на полотнах в сумрачном зале Хранилища, однако никакой художник не смог бы передать его настоящей красоты, впрочем, так же, как свежей голубизны утреннего неба, серебра лесов и эту вот золотистую дымку, придающую пейзажу какой-то странный, томительный привкус нереальности…
С трудом оторвавшись от созерцания заколдованного замка, девочка полезла вниз. Ящерицы уже ждали ее к завтраку. Сеня не замечала, что ест, так ей не терпелось поскорей отправиться дальше, в долину. Брат с сестрой были взволнованы не меньше. Немудрено! К этому дню они шли три месяца! Все решалось именно сегодня!
Друзья спускались по склону почти бегом. Кроны деревьев плотно смыкались над головами, служа защитой даже от глаз пролетающих птиц, что несказанно радовало детей. Уклон понемногу становился более пологим. Еще немного, и они выберутся на берег реки. Но тут образовалась непредвиденная преграда.
Филипп, шедший первым, вдруг резко остановился - просвет между деревьев оказался затянут паутиной. Сначала это никого не испугало. Принц просто сунулся в сторону, чтобы обойти ее, но выяснилось, что паутина плотно опутывает все кусты и деревья в обе стороны, насколько хватает глаз.
- Я думаю, вам ясно, что все это понапутано Болотником, а не кем-либо иным, - мрачно заявил принц. - Пауков таких размеров, кроме него, конечно, в наших краях никогда не водилось.
- Да, но зачем он это сделал? - спросила Пина. - Чтобы поймать нас? Но, кажется, мы сможем прорваться сквозь нее.
- Вот и мне тоже так кажется! - серьезно ответил Филипп, - Поэтому я и задаю себе следующий вопрос: Болотник что - такой глупец? Нет! Тогда, может, паутина не простая? Что если она, к примеру, ядовита?
Подруги тихо ахнули. Так оно наверняка и было… Надо же такому случиться именно теперь, когда цель так близка! До реки-то оставалось каких-нибудь несколько сот шагов! Уже отсюда слышен был шум воды, а дети стояли перед тонкой колышущейся преградой и чувствовали себя совершенно беспомощными.
Принц попробовал было порвать паутину палкой, но липкая сеть сплетена была в несколько слоев, и седые клочья снова слипались, затягивая дыру, будто ее и не было вовсе. Наконец, Филипп бросил это бесполезное занятие.
- Черт бы побрал старого негодяя! - в сердцах воскликнул он и, помолчав, добавил: - У нас есть только один выход. Завернуться в плащи - и вперед!
В самом деле, ничего другого, кажется, не оставалось. Принц укутался поплотнее, спрятав голову, и бросился с разбегу в почти невидимую, но такую плотную преграду. Он прорвался, но весь оказался опутан седыми нитями паутины, а плащ его местами даже потемнел, пропитанный крохотными вязкими капельками, которыми сплошь была усеяна тончайшая сеть. Филипп сорвал с себя плащ и швырнул его в сторону.
- Ну, что же вы! Скорее! Дыра ведь затягивается! - крикнул принц уставившимся на него подругам.
Действительно, стена паутины каким-то немыслимым образом наращивала сама себя. Тонкие нити вытягивались, вытягивались и, сплетаясь, быстро латали прорыв.
Сеня и Пина, наконец, опомнились. Они завернулись в плащи и, крепко ухватившись друг за друга, ринулись на стену. Паутина вязко обхватила своих пленниц, но нити, не выдерживая натиска, рвались одна за одной, и вот уже Филипп помогает сдирать липкие плащи, которые так и остались лежать скомканными на земле: красный - принцессы, синий - принца и серый, выцветший - Сенин.
Дети выждали немного, прислушиваясь к своим ощущениям… Но нет… Вроде бы все оставалось по- прежнему. И друзья снова заторопились вниз, к реке. Только Сеня чуть поотстала. Маленький золотой медальон на ее шее почему-то так нагрелся, что даже кожа под ним покраснела, и девочка, осмотрев его, - с виду он был точно таким же, как и прежде, - повесила талисман поверх рубашки. И тут она заметила на своей голой лодыжке большой клок прилипшей паутины; видно, плащ задрался, когда она продиралась сквозь упругий заслон. Девочка щепкой сняла грязно-белый клочок с ноги и ни слова не сказала ящерицам. «Что будет, то и будет! Все равно ничего уже не изменить», - решила она про себя и отмахнулась от тревоги.
Деревья быстро редели, на солнце блеснула вода - друзья, наконец, вышли к реке. Колоссальный зубец скалы, на которой покоился Белый Замок, возносился прямо над головами. Оставалось теперь лишь перейти реку; она здесь была хоть и широкой, но все же довольно мелкой - где по колено, где по пояс. Вода оказалась ледяной, впрочем, как ей и полагалось быть; горные эти речки все были ледниковые. Дети запрыгали по камням. Правда, порой приходилось брести и по воде, что было не вполне безопасно - чуть задержишься, и мышцы начинает сводить болезненной судорогой, а течение-то мощнейшее! Собьет с ног и потащит с собою вниз по каменным глыбам.
И вот как раз посреди этой нешуточной переправы ящерицы вдруг почувствовали первый приступ слабости. Бедная принцесса едва не свалилась с мокрого камня в воду, в последний миг подхваченная
