– Когда твоя сестра впервые привела его к нам в дом, он мне сразу не понравился, – вспоминал Патрик. – Для человека, у которого не было ни кола, ни двора, Вебстер показался мне слишком дерзким и самоуверенным.
Зная, что этот разговор может пробудить болезненные воспоминания, Эмма подошла к отцу и положила руку на его плечо.
– Все хорошо. Наверное, он выполнил очередное задание и скоро снова уедет.
– Так было бы лучше всего, – сердито произнес Патрик.
Прежде чем Эмма успела что-либо ответить, заплакал Логан. Повернувшись, она подбежала к креслу и опустилась рядом с ним на колени.
– Привет, малыш, – сказала она, улыбаясь. – Мамочка здесь и дедушка тоже.
Патрик подошел к внуку и взъерошил его темные волосы.
– Если ты будешь хорошо себя вести, я куплю тебе мороженое.
– Мороженое, – повторил Логан, улыбаясь.
Патрик сказал Эмме:
– Увидимся позже. У меня через пять минут совещание.
Она кивнула:
– Разумеется.
Когда он ушел, Эмма так крепко прижала к груди малыша, что он захныкал.
– Прости меня, сыночек, я не хотела сделать тебе больно.
Положив руку ему на лоб, она обнаружила, что температура спала.
– Мама, – сказал малыш, улыбаясь во весь рот.
Эмма прислушалась.
– Кажется, к нам едет Микки.
– Микки, – повторил Логан.
– И это значит, что маме нужно идти. Ты побудешь с Дженет, пока я не вернусь.
Когда появилась ее помощница и взяла малыша на руки, его нижняя губа задрожала.
– Не плачь, солнышко, Дженет поиграет с тобой.
Обняв Эмму за шею своими маленькими ручонками, Логан чмокнул ее в щеку. Радостно рассмеявшись, Эмма вышла на улицу.
Кэл не был уверен, что это хорошая идея. И все же он не собирался отказываться от своего плана. Кроме того, отступать уже слишком поздно. Тяжело вздохнув, он припарковал пикап, нагруженный рассадой, возле питомника свояченицы.
Он вспотел так, словно колол дрова, несмотря на то, что на улице было прохладно. Черт побери, он нервничает. Кэл чуть было не рассмеялся над нелепостью данной ситуации: человек, прошедший огонь, воду и медные трубы, боится встречи с женщиной.
Но вся проблема заключалась в том, что Эмма Дженкинс – не обычная женщина. Она – опекунша его сына.
Он должен взять себя в руки, иначе не сможет выбраться из грузовика. Кэл не привык терять над собой контроль, потому что это могло стоить ему жизни.
Мрачно выругавшись, мужчина вылез из машины. Увидев Эмму, идущую ему навстречу, он замер как вкопанный.
Хотя Эмма не была так привлекательна, как Конни, их родство не вызывало сомнений. У них одинаковый овал лица, форма губ, но на этом сходство заканчивалось.
Большинство техасских женщин ни за что бы не вышли из дома без макияжа. Эмма Дженкинс была исключением. Хотя ей было уже за тридцать, ее кожа выглядела молодой и гладкой. Внимание Кэла привлекла одежда молодой женщины. Скучный сиреневый комбинезон освежала белая тенниска, обтягивающая полную грудь. Кэл догадался, что на Эмме не было бюстгальтера, но при ближайшем рассмотрении он понял, что она в нем не нуждалась.
Ее грудь была высокой и упругой.
Остановись, Вебстер! Он уже давно не смотрел на женщину с таким интересом и не должен делать этого сейчас. Ведь Эмма – его свояченица.
С трудом оторвав взгляд от груди молодой женщины, Кэл принялся изучать ее лицо. В отличие от Конни, она не была классической красавицей, но обладала особым шармом.
Эмма была высокой, с коротко подстриженными темными волосами, оттеняющими кремовую кожу. Но больше всего Кэла поразили ее глаза – ярко-синие, опушенные густыми черными ресницами.
– Микки, ты как раз вовремя… – Эмма нахмурилась и резко замолчала. – Ой, вы не Микки, – добавила она.
– Нет, мэм, – протянул Кэл.
– А где Микки? – спросила она, разглядывая его.
Интересно, о чем она сейчас думает? Вспомнив свое отражение, увиденное утром в зеркале, он решил,
